Еретик Жоффруа Валле - Константин Курбатов (1987)

Домик, где жила до ареста Анжелика Готье, Клод разыскал в предместье Парижа. Редкие каменные дома перемежались здесь с жалкими глинобитными лачугами.

На лужайке под разлапистым вязом мальчишки играли в бабки. Выстраивали на вытоптанном кону кости, метили в них каменной, похожей на лепешку, битой.

— Хэ! — со смаком выдыхал белоголовый паренек, пуская в кон биту. Выбив кости за пределы очерченного на земле квадрата, он собирал их, сопровождая свою работу тем же словом, но уже с другим смыслом.

— Хэ и хэ, — подсчитывал он выигрыш.

Отведя белоголового мальчишку в сторону и узнав, как его зовут, Клод сказал, что хочет поговорить с ним.

— Почему, Ив, вон тот дом стоит пустой и заброшенный?

— В том доме, сударь, жила ведьма. Ее арестовали и теперь сожгут на костре. Ее звали Анжелика Готье. Такая добренькая! Мой папа говорит, что гадкие люди всегда прикидываются самыми добрыми и порядочными.

— Не сможешь ли ты, Ив, помочь нам?

— Хэ! — отозвался мальчишка. — Кому — вам? Если вы оттуда, мы таким не помогаем. Мой папа говорит: пускай они помогают себе сами.

— Хэ! — воскликнул Клод. — У тебя, видно, очень хороший папа. Нет, поверь, мы вовсе не те, которым не нужно помогать. Мы те, которые хотят, чтобы колдовские чары ведьмы не распространились на ее соседей.

— А как они распространятся, если ее сожгут? — сказал мудрый Ив.

— Если сожгут, то не распространятся, — согласился Клод. — Но по нашим сведениям, она собирается хитрым способом улизнуть от костра. Ваша ведьма решила принять личину скромной женщины и сделать вид, будто она умерла. И чтобы ее похоронили на кладбище Невинных. А тот, которого хоронят на кладбище Невинных, ты сам знаешь, сразу делается невинным. Поэтому нам нужно не прозевать, когда ваша ведьма, притворившись мертвой, отправится на свои похороны.

— Как отправится? — прошептал Ив.

— Сама она, конечно, отправиться на кладбище не сможет, — сказал Клод. — Она тайно проникнет в одну из благочестивых семей и прикинется родной дочкой почтенных родителей или чьей-нибудь женой. И там быстренько умрет. Ее похоронят со всеми почестями. А она, сделавшись невинной, выберется из могилы и снова примется за свои черные дела.

— Так нужно срочно сообщить прево! — воскликнул Ив.

— Хэ! — сказал Клод. — Прево! А чему учит тебя твой папа. Того, кто придет к прево, сразу схватят, станут допытываться, что да почему. Раз ты доложил, значит, и сам причастен к делу, о котором рассказываешь.

— Что верно, то верно, — согласился мальчишка. — С прево лучше не связываться. Но что же тогда делать?

— Нужно выследить, когда ее станут хоронить, и сообщить мне. Остальное я сделаю сам.

Ровно через неделю мальчишка примчался к Клоду с выпученными глазами.

— Привезли! Лежит прямо как живая! Вся в цветах и сложила на груди ручки.

Они успели к последним словам заупокойной молитвы, которую произносил над раскрытой могилой молодой кюре.

— Из земли ты пришла, в землю уходишь...

— Действительно похожа? — нагнулся к уху Ива Клод.

— Хэ! — возмутился Ив. — Почему — похожа? Она и есть. Совсем как живая. Только глаза прикрыла, хитрющая.

В гробу, в белом саване, лежала стройная и миловидная женщина лет двадцати двух. Ее губы казались обиженно надутыми. На щеках розовел румянец. В последний путь ее провожала куча родных и родственников.

После полуночи у ворот кладбища Невинных остановилась четверка всадников. Четверо мужчин в черных плащах и масках спрыгнули на землю. Один из них хромой, взял на поводок большую черную собаку, а в другую руку — зажженный фонарь. Каждый мужчина, кроме хромого, имел с собой по лопате. Сторож пытался остановить незваных пришельцев. Его связали, сунули ему в рот кляп и уложили отдыхать в будку.

У Антонио от страха стучали зубы и тряслись руки.