Снеговик - Ю. Несбё (2017)

Так Эрик Лоссиус стал владельцем «Погрузки и перевозки» и первым делом выкинул в мусорную корзину все жалобы о повреждениях и потерях груза, переписал типовой контракт и разослал письма с предложениями услуг всем домовладельцам самого дорогого и престижного района Осло — западного, где и переезжали чаще, и платили больше.

К тридцати годам Эрик Лоссиус смог себе позволить два «БМВ», дачу к северу от Канна и большую виллу в районе Твейта, где блочные дома (в одном из которых он вырос) не заслоняли солнца. Короче, он смог себе позволить Камиллу Санден.

Камилла была как раз из западного Осло и происходила из рода разорившихся владельцев бизнеса готового платья. Она жила в Бломменхольме, районе, казавшемся сыну простого работяги таким же иностранным, как и французские вина, которые он теперь у себя в Твейте складировал в подвале метровыми штабелями. Когда он вошел в этот большой дом и увидел все вещи, готовые к перевозке, он заметил и то, чего еще не имел, а стало быть, должен получить: стиль, класс, аристократизм и непоказное высокомерие, которое вежливые улыбки только подчеркивали. И все это олицетворяла Камилла, которая сидела на балконе и смотрела на Осло-фьорд сквозь большие солнцезащитные очки. Очки, как понял Эрик, запросто могли быть куплены на ближайшей бензозаправке, но на ней смотрелись как «Гуччи», «Дольче и Габбана» и все остальные марки, как они там называются.

Теперь он знал, как они называются. Все.

Он перевез их вещи, кроме нескольких картин, которые пошли на продажу. Они переехали в дом значительно меньший по размеру и в значительно менее фешенебельном месте. От них не поступило ни единой жалобы о потере, они не вспомнили ни об одной вещи из тех, что он стащил из их груза. Даже когда Камилла, уже Лоссиус, стояла в подвенечном платье в церкви в Твейте, а рядом молча стояли свидетели — парни из блочных домов с рабочих окраин, родители Камиллы ни словом, ни взглядом не показали, что не одобряют выбор дочери. Возможно, потому что видели: Камилла и Эрик некоторым образом дополняют друг друга: у него нет стиля, а у нее — денег.

Эрик обращался с Камиллой словно с принцессой, а она ему это позволяла. Он делал все, как ей хотелось, и даже — когда она потребовала — перестал заходить к ней в спальню, за исключением моментов, когда ждал ее перед выходом в свет или приходом гостей, то есть его друзей детства. Она время от времени интересовалась, любит ли он ее на самом деле, и сама понемногу привязалась к этому целеустремленному трудоголику из восточного Осло.

А Эрик был доволен существующим положением дел. Он с самого начала понял, что Камилла не из горячих женщин, собственно, поэтому в его глазах она и стояла значительно выше остальных — простых девчонок, к которым он привык. Свои физиологические потребности он удачно удовлетворял с помощью клиенток фирмы. Эрик пришел к выводу, что переезды и отъезды здорово влияют на людей, делают их более сентиментальными и открытыми новым возможностям. И он трахался с одинокими женщинами, разведенными женщинами, замужними женщинами, женщинами, живущими в гражданском браке. Трахал их на обеденных столах, на лестничных площадках, на матрацах, завернутых в полиэтилен, и на свежевымытом паркете под голыми стенами, от которых отражалось эхо, а сам в это время думал, что бы такого еще купить Камилле.

Самое привлекательное было то, что этих женщин он больше никогда не видел. Они вот-вот должны были или переехать, или уехать из страны. Что они и делали. За исключением одной.