Избранница - Джеймс Саманта (2000)

Кесси вспомнила о присутствии Глории и повернулась к ней. Та уже успела выложить одно из платьев на кровать – вечернее, изумрудное, как его называла Лилиан.

– Спасибо, я…

– В этом нет необходимости, Глория. – Знакомый мужской голос резко прервал их беседу. Габриэль раскованной походкой прошел в спальню – как всегда, образец элегантности, мужественности и… высокомерия.

– Пожалуйста, позвоните мне в колокольчик, как только я понадоблюсь вам, миледи. – Глория поспешно сделала книксен и удалилась, оставив хозяйку наедине с мужем.

– Пошли, янки! Нас уже ждут внизу. Кесси выпустила занавеску. Она с тоской посмотрела на изумительное платье на кровати.

– Пожалуйста, – ее голос сник до полушепота. – Разве нельзя задержаться хоть на минуту, чтобы переодеться… Габриэль запретил себе замечать мольбу в ее глазах.

– Но у нас нет этой минуты! – резко ответил он. – Мой отец вернулся, а он не любит ждать.

Она совсем сникла, уничтоженная его решимостью. Ее пальцы нервно затеребили юбки старенького платья:

– Но… это ведь то, что я носила у Черного Джека.

– Ну и что? – равнодушно бросил он. – На сегодня сойдет и так.

Она опустила ресницы, но не раньше, чем ее глаза подозрительно ярко заблестели. Габриэль шепотом выругался, проклиная и себя, и ее. Это, конечно, жестоко с его стороны, просто бессердечно, но он не позволит девчоночьим слезам сбить его с толку, смягчить. Иначе он упустит минуту триумфа.

Кесси не проронила ни звука. Габриэль тоже никак не прокомментировал происходящее, он просто взял ее за локоть и подтолкнул вперед, почувствовав молчаливое сопротивление. Он никогда не уступает, и ей следует сразу же понять это. Пусть усвоит раз и навсегда, что не стоит проявлять характер в ситуации, когда он владеет ею. Пусть не тратит понапрасну сил – ничего доброго из подобных фокусов не выйдет.

Они вместе спустились по лестнице. Кесси с каждым шагом все больше напрягалась, предчувствуя жуткий скандал. У нее даже мышцы сводило от страха.

Двойные двери в гостиную были распахнуты настежь, и Кесси успела мельком заметить золотистый узор бумажных обоев и алые с золотым рисунком шторы. У камина стояли двое мужчин, одетые в костюмы для верховой езды. У одного была тяжелая челюсть и обширная лысина. Другой стоял так гордо и прямо, словно ему было всего двадцать, хотя серебряные нити в волосах выдавали его солидный возраст. Услышав шаги, он повернулся, так что Кесси могла рассмотреть орлиные черты и обдающие холодом глаза старого джентльмена. Она поняла: это отец Габриэля…

Оба господина сразу же замолчали, едва Габриэль и Кесси вошли в комнату. Габриэль остановился у дверей.

– Ваша светлость… – Он медленно кивнул головой, на миг склонив ее в приветствии.

– Наконец-то! Тебе давно пора было объявиться. Я уже начал волноваться, что ты решил навсегда остаться у проклятых янки! – Сверкнули сталью серые глаза.

На губах Габриэля появилась улыбка, которую Кесси уже успела узнать и считала ее исключительно опасной.

– Что ты, папа! Откуда такие мысли? Мне подобное и в голову никогда не приходило!

Лицо Эдмунда Синклера выражало крайнее неодобрение.

– Как обычно, твое пренебрежение правилами приличия не имеет предела, – едко заметил он. – Если не возражаешь, мы уединимся втроем? – Глаза его метнули искры на Кесси. – Чтобы обсудить кое-что исключительно важное. Точнее – то, что связано с твоей свадьбой.

Опасная улыбка на губах Габриэля расплылась еще шире.

– А я как раз и приехал поговорить о моей свадьбе, папа! – Он слегка подтолкнул Кесси вперед. – Позволь, дорогая, представить тебе моего отца, Эдмунда Синклера, герцога Шарли, а также Реджинальда Лэтема, герцога Уоррентона. Джентльмены… это Кесси, моя красавица жена, из Америки.