Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер (2014)

— Знаешь, — возразил Боббо, — по-моему, он совсем не такой, как мы думаем. В сущности, он очень простой парень. Любит моторы, пиво похолоднее… Думаю, он не обидится, что я по-воскресному. Впрочем, я у него спрошу…

— Ничего ты у него не спросишь! И только посмей брякнуть за обедом какую-нибудь глупость! Чтобы я тебя вообще не слышала! Ах, бедный мой Боббо, было б можно, я бы тебе рот зашила, чтобы ты молчал: ты его как откроешь, так несешь ахинею. Отныне по воскресеньям чтобы был в рубашке и брюках. И точка. Нечего шляться по дому без порток. Мы теперь очень важные люди.

Произнося свою тираду, она заметила, что перед мужем на журнальном столике лежит открытка и он нацарапал на ней несколько строк.

— Это еще что такое? — рявкнула она.

— Не важно.

— Покажи!

— Нет! — заартачился Боббо, схватив открытку.

— Боббо, дай посмотреть!

— Это личное письмо.

— О, мистер теперь пишет личные письма! Покажи, я сказала! Кто главный в этом доме, я или хрен собачий?

Она выхватила у мужа из рук открытку, которую он пытался спрятать под газету. На открытке был щенок. Она насмешливо прочла вслух:

Дорогая наша Нола!

Желаем тебе побыстрей выздороветь и надеемся очень скоро увидеть тебя в «Кларксе».

Вот конфеты, чтобы твоя жизнь была послаще.

Любящая тебя

семья Куинн.

— Это что за убожество? — воскликнула Тамара.

— Открытка для Нолы. Я схожу куплю сладостей и приложу к ней. Ноле будет приятно, тебе не кажется?

— Ты просто смешон, Боббо! Эта открытка с собачкой смешна, твой текст смешон! «Надеемся очень скоро увидеть тебя в „Кларксе“»? Она пыталась покончить с собой, а ты считаешь, ей хочется вернуться и подавать кофе? А конфеты? Что она делать-то будет с твоими конфетами?

— Съест их, по-моему, ей это доставит удовольствие. Вот видишь, ты все изгадила. Потому и показывать тебе не хотел.

— Ой, Боббо, хватит хныкать, — сердито отмахнулась Тамара и разорвала открытку на четыре части. — Я пошлю ей цветы, шикарные цветы из дорогого магазина в Монберри, а не твои конфеты из супермаркета. И сама напишу, на белой открытке и красивым почерком: «Скорейшего выздоровления. От семьи Куинн и Гарри Квеберта». А теперь надень штаны, сейчас гости придут.

Донна Митчелл с мужем позвонили в дверь ровно в полдень, сразу за ними явились Эми и шеф Пратт. Тамара велела официанту подать приветственный коктейль, и они выпили его в саду. Шеф Пратт рассказал, как его поднял с постели телефонный звонок:

— Малютка Келлерган пыталась проглотить целую кучу таблеток. По-моему, она хватала все, что попадалось под руку, в том числе какое-то количество снотворного. Но ничего особо серьезного. Ее отвезли в больницу в Монберри и промыли желудок. Нашел ее преподобный, в ванной. Уверяет, что у нее была температура и она приняла не то лекарство. Ну а мне-то что… Главное, что с девочкой все в порядке.

— Хорошо еще, это случилось утром, а не в полдень, — сказала Тамара. — Жалко, если бы вы не смогли прийти.

— Ну так что такого важного ты хочешь нам сообщить? — не утерпела Донна.

Тамара с широкой улыбкой ответила, что хотела бы подождать, пока не соберутся все гости. Вскоре пришла чета Тирстенов, а в двадцать минут первого — супруги Карлтон, оправдываясь, что задержались из-за проблемы с новой машиной. Теперь все были в сборе. Все, кроме Гарри Квеберта. Тамара предложила выпить еще по коктейлю.

— А кого мы ждем? — спросила Донна.

— Увидите, — отозвалась Тамара.

Дженни улыбнулась: это будет чудесный день.

В двенадцать сорок Гарри по-прежнему не было. Подали третий приветственный коктейль. Без двух минут час — четвертый.

— Еще один коктейль? — застонала Эми Пратт.

— Потому что я всех вас очень приветствую! — провозгласила Тамара, которую начинало всерьез тревожить опоздание звездного гостя.