Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер (2014)

Наверно, в этот момент Гэхаловуд меня пожалел, потому что вдруг пригласил к себе домой на ужин.

— Приходите сегодня вечером, писатель. Разберемся с расследованием, перекусим чего-нибудь. С женой познакомитесь. — И, словно чтобы не умереть от избытка вежливости, добавил самым неприятным своим тоном: — Вообще-то довольна будет в основном жена. Она уж сколько времени мне плешь проедает, чтобы я вас домой позвал. Мечтает с вами познакомиться. Странные у нее мечты.

* * *

Семья Гэхаловуда жила в уютном маленьком домике в жилом квартале на востоке Конкорда. Хелен, жена сержанта, была полной противоположностью мужу: изящная, очень приятная женщина. Встретила она меня очень приветливо:

— Мне так понравилась ваша книга, — сказала она. — Значит, вы в самом деле ведете расследование вместе с Перри?

Ее супруг пробурчал, что никакого расследования я не веду, что главный он, а меня просто небо послало портить ему жизнь. Появились две дочки, весьма обаятельные девочки-подростки, вежливо поздоровались со мной и скрылись в своей комнате. Я сказал Гэхаловуду:

— В сущности, в этом доме я не нравлюсь только вам.

Он улыбнулся:

— Заткнитесь, писатель. Заткнитесь и пошли на воздух, выпьем пивка холодного. Такая чудная погода.

Мы с ним долго сидели на террасе, удобно устроившись в плетеных креслах и подливая себе пиво из пластмассового кувшина. Гэхаловуд был в костюме, но надел поношенные тапочки. Вечер выдался очень жаркий, было слышно, как на улице играют дети. В воздухе приятно пахло летом.

— У вас в самом деле замечательная семья, — сказал я.

— Спасибо. А вы как? Жена есть? Дети?

— Нет, никого.

— Собака?

— Нет.

— Даже собаки нет? Вам, наверно, действительно чертовски одиноко, писатель… Дайте угадаю: у вас квартира гораздо больше, чем вам нужно, в модном квартале Нью-Йорка. Огромная пустая квартира.

Я даже не пытался возражать.

— Раньше мой агент приходил ко мне смотреть бейсбол, — сказал я. — Мы с ним делали начос с сыром. Было славно. Но со всей этой историей не знаю, захочет ли мой агент снова ко мне прийти. От него уже две недели никаких вестей.

— Что, писатель, поджилки трясутся?

— Да. Но что хуже всего, я не знаю, чего боюсь. Я сейчас пишу книжку об этом деле. Должен получить за нее как минимум миллион долларов. Она будет нарасхват, это точно. Но в душе я несчастлив. Что мне делать, как вы думаете?

Он взглянул на меня с удивлением:

— Вы просите совета у человека, зарабатывающего пятьдесят тысяч долларов в год?

— Ага.

— Не знаю, что вам сказать, писатель.

— Если бы я был вашим сыном, что бы вы посоветовали?

— Вы? Моим сыном? Меня сейчас стошнит. Сходите к психоаналитику, писатель. Знаете, у меня уже есть сын. Моложе вас, ему двадцать…

— Я не знал.

Он порылся в кармане и вытащил маленькое фото, наклеенное на картонку, чтобы не помялось. На ней был молодой человек в парадном мундире морского пехотинца.

— Ваш сын военный?

— Второй пехотный дивизион. Его послали в Ирак. Помню день, когда он поступил на службу. Тут на парковке торгового центра был передвижной призывной пункт. Для него все было очевидно. Он пришел домой и сказал мне, что его выбор сделан: он бросает университет и отправляется воевать. Из-за одиннадцатого сентября. У него эти кадры не выходили из головы. Я тогда вытащил карту мира и говорю:

«Ирак — это где?» А он ответил: «Ирак — это там, где надо быть». Как вы думаете, Маркус (он первый раз назвал меня по имени), он был прав или нет?

— Понятия не имею.

— Вот и я тоже. Я знаю одно: жизнь — это череда выборов, с которыми потом приходится мириться.