Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

Лоджудис: Ваша честь, присяжные имеют право знать, что родной отец обвиняемого отвечал за раннюю стадию расследования, в особенности если стратегия стороны защиты будет построена на том, что были допущены какие-либо ошибки, а я подозреваю, что именно к этому она и будет вынуждена прибегнуть.

Судья: Защитник?

Джонатан: Мы возражаем сразу по двум пунктам. Во-первых, это не имеет отношения к делу. Это ассоциированная вина. Даже если отец обвиняемого не должен был брать это дело и даже если он допустил в ходе расследования какие-либо ошибки – а у меня нет никаких оснований полагать, что это так, – это еще ровным счетом ничего не говорит о самом обвиняемом. Если только мистер Лоджудис не намекает, что сын вступил в сговор со своим отцом с целью скрыть доказательства его причастности к преступлению, нет никаких оснований истолковывать улики против отца как имеющие какое-либо отношение к виновности или невиновности его сына. Если мистер Лоджудис намерен выдвинуть обвинение против отца в воспрепятствовании отправлению правосудия или чем-либо подобном, я настоятельно рекомендую ему именно так и сделать, и тогда мы все вновь встретимся в этом зале на суде уже по этому делу. Сегодня же мы собрались здесь не за этим.

Второй пункт возражения заключается в том, что это предвзятость при отсутствии повода. Это инсинуированная вина. Он пытается вложить в головы присяжных мысль, что отец, несомненно, знал, что его сын причастен к этому преступлению, и потому намеренно допускал в ходе следствия неправомерные действия. Но у нас нет никаких доказательств ни того, что отец подозревал своего сына – а он его совершенно определенно не подозревал, – ни того, что он в ходе следствия действовал неправомерно. Давайте будем честны: обвинитель сейчас пытается забросить в зал суда дымовую шашку, чтобы отвлечь внимание присяжных от того факта, что никаких прямых улик против обвиняемого у него нет. Это…

Судья: Ладно-ладно, я понял.

Лоджудис: Ваша честь, важно это или нет, решать присяжным. Но они имеют право знать. Обвиняемый не может сидеть на двух стульях сразу: утверждать, что следствие велось с нарушениями, при этом стыдливо опуская тот факт, что возглавлял его не кто иной, как его родной отец.

Судья: Я позволю вам продолжать. Однако, мистер Лоджудис, предупреждаю вас, если суд увязнет в обсуждении, наделал ли отец ошибок или нет, вне зависимости от того, входило ли это в ваши намерения, я это пресеку. Защитник прав: мы здесь на суде не по этому делу. Если вы хотите выдвинуть обвинение против отца, делайте это отдельно.

Реакция Лоджудиса не была занесена в протокол, но я хорошо ее помню. Он поднял голову и через весь зал в упор посмотрел прямо на меня.

Вернувшись к небольшой кафедре рядом с ложей присяжных, он повернулся к Нильсу Петерсону и возобновил допрос:

– Детектив, я повторяю свой вопрос. Кому из помощников окружного прокурора в тот день поручили вести это дело?

– Эндрю Барберу.

– Вы видите Эндрю Барбера среди присутствующих сегодня в этом зале?

– Да, он здесь, рядом с обвиняемым.

– Были ли вы знакомы с мистером Барбером, когда он был помощником окружного прокурора? Вам когда-либо доводилось работать вместе?

– Конечно, мы были знакомы. Мы работали вместе много раз.

– Вы были в дружеских отношениях с мистером Барбером?

– Да, пожалуй.

– А вам тогда не показалось странным, что мистер Барбер занимается делом, имеющим отношение к школе его родного сына, к его товарищу по школе, к мальчику, о котором он вполне мог что-то знать.

– Да нет, не особенно.

– То есть вам даже не пришло в голову, что сын мистера Барбера вполне может оказаться свидетелем по этому делу?

– Нет, я об этом не думал.