Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

Улики, о которых вы только что слышали, на поверку не выдерживают критики. Стоит лишь копнуть поглубже, вникнуть повнимательней, как вы поймете, что произошло в действительности, и версия обвинения рассыплется как карточный домик. Взять, к примеру, тот самый отпечаток пальца, которому государственный обвинитель придает такое значение. Вы услышите о том, каким образом этот отпечаток там оказался, в точности как Джейкоб рассказал полицейскому, который арестовал его, в тот же самый миг, когда его об этом спросили. Он увидел, что его товарищ лежит на земле, раненый, и поступил так, как на его месте поступил бы любой нормальный человек: попытался помочь. И перевернул Бена на спину, чтобы понять, что с ним. А когда увидел, что Бен мертв, то отреагировал так, как на его месте отреагировали бы многие из нас: ему стало страшно. Ему не хотелось быть замешанным в это дело. Он испугался, что если скажет кому-нибудь, что видел тело, не говоря уж о том, что к нему прикасался, то станет подозреваемым, будет обвинен в том, чего не делал. Была ли эта реакция правильной? Разумеется, нет. Жалеет ли он сейчас о том, что у него не хватило духу с самого начала рассказать всю правду? Разумеется, жалеет. Но он совсем еще мальчик, он человек, и он сделал ошибку. Ошибку, и ничего более.

Мы не должны… – Он остановился, уткнувшись взглядом себе под ноги, обдумывая свое следующее предложение. – Мы не должны допустить, чтобы несправедливость случилась дважды. Один мальчик мертв. Нельзя допустить, чтобы другой мальчик безвинно заплатил за это сломанной жизнью. Мы не должны допустить, чтобы итогом этого дела стала новая трагедия. Одной трагедии уже более чем достаточно.

Первой свидетельницей была Пола Джианетто, бегунья, которая обнаружила тело. Я не знал эту женщину, но лицо ее казалось мне смутно знакомым – видимо, успело примелькаться за время жизни в городе, как лица всех тех, с кем регулярно сталкиваешься в супермаркете, «Старбаксе» или в химчистке. Ньютон – город немаленький, но он разделен на несколько районов, и внутри одного района все время замечаешь на улицах одних и тех же людей. Как ни странно, я не помнил, чтобы хоть раз видел ее бегающей в парке Колд-Спринг, хотя, по всей видимости, мы оба выходили на пробежку примерно в одно и то же время.

Лоджудис провел ее через весь процесс дачи показаний, который получился слишком затянутым. Он был чересчур дотошен, стремясь выжать из нее все мельчайшие подробности и душераздирающие штрихи, какие было можно. Обыкновенно, как только для дачи показаний вызывают первого свидетеля, для прокурора происходит странная трансформация: после вступительной речи, когда он находился в центре внимания, теперь вдруг отступает на второй план. Фокус смещается на свидетеля, и правила требуют от обвинителя быть практически пассивным в своих вопросах. Он лишь направляет свидетеля или слегка подталкивает его нейтральными вопросами наподобие: «И что случилось потом?» или «И что вы там увидели?». Лоджудис же хотел вытянуть из Полы Джианетто совершенно конкретные подробности. Он то и дело останавливал ее, чтобы задать наводящий вопрос то об одном, то о другом. Джонатан не заявлял никаких возражений, поскольку ничто в ее показаниях даже отдаленно не позволяло сделать вывод о какой-либо причастности Джейкоба к убийству. Однако же меня не оставляло ощущение, что Лоджудис медленно, но верно сдает позиции: не то чтобы я заметил в его действиях какой-то глобальный стратегический просчет, нет, это был дюйм там, дюйм сям, какое-то крохотное упущение там, крохотное упущение здесь, которые складывались в общую картину. А может, я принимал желаемое за действительное? Не исключено. На объективность не претендую. Джианетто говорила почти час, излагая свою историю, которая не претерпела никаких существенных изменений с того момента, когда она впервые изложила ее полицейским в день убийства.