Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

– Ничего определенного. Наверное, я считал, что он вполне может оставить его у себя. С самого начала было понятно, что дело потенциально громкое. Он часто оставлял себе дела подобного рода. Но если бы он поручил его кому-то другому, я бы тоже не удивился. У них там и кроме мистера Барбера были толковые ребята. Честно говоря, я не сильно об этом задумывался. У меня было полно своих забот. Я решил, что он у себя в прокуратуре сам как-нибудь разберется. Моей заботой был ОПБП.

– Вы не знаете, окружного прокурора Линн Канаван уведомили сразу?

– Не знаю. Думаю, да.

– Ну, хорошо, после того как вы позвонили мистеру Барберу, что вы делали дальше?

– Выехал на место.

– Во сколько вы там были?

– В девять тридцать пять утра.

– Опишите, как выглядело место преступления, когда вы подъехали.

– Вход в парк Колд-Спринг находится на Бикон-стрит. Перед ним располагается парковка. За ней теннисные корты и игровые площадки. За площадками начинается лес; к нему ведут дорожки. На парковке и на прилегающей улице было множество полицейских машин. И куча сотрудников полиции.

– Что вы делали?

– Я оставил машину на Бикон-стрит и дошел до места пешком. Там меня встретили детектив Петерсон из Ньютонской полиции и мистер Барбер.

– Опять-таки присутствие мистера Барбера на месте преступления не показалось вам странным?

– Нет. Он живет неподалеку оттуда, и вообще он обычно выезжал на место преступления, даже если не собирался оставлять дело у себя.

– Откуда вам известно, что мистер Барбер живет неподалеку от парка Колд-Спринг?

– Потому что я много лет его знаю.

– Точнее, вы с ним близкие друзья.

– Да.

– Очень близкие?

– Да. Были.

– А сейчас?

Он на мгновение запнулся, прежде чем ответить.

– Я за него говорить не могу. Я по-прежнему считаю его своим другом.

– Вы с ним общаетесь?

– Нет. С тех пор как Джейкобу было предъявлено обвинение – нет.

– Когда вы в последний раз разговаривали с мистером Барбером?

– Перед предъявлением обвинения.

Ложь, но ложь во спасение. Правда ввела бы присяжных в заблуждение. Она заставила бы их считать – и безосновательно, – что Даффи нельзя доверять. Может, Даффи и был пристрастен, но в важных вещах он оставался честен. Отвечая на вопрос, он даже глазом не моргнул. И я тоже. Смысл судебного процесса заключается в том, чтобы добиться нужного результата, что требует постоянной переориентации по обстоятельствам, как на парусной лодке, когда лавируешь против ветра.

– Значит, вы приезжаете в парк и встречаете там детектива Петерсона и мистера Барбера. И что дальше?

– Они в двух словах ввели меня в курс дела, сообщили, что убитого уже опознали и что это Бенджамин Рифкин, после чего повели через парк к месту преступления.

– И что вы увидели, когда оказались там?

– Место было уже огорожено. Судмедэксперт и техники-криминалисты еще не подъехали. Фотограф из местной полиции снимал тело. Убитый все еще лежал на земле, вокруг практически ничего не было. Они, по сути дела, законсервировали место, чтобы сохранить его в первозданном виде.

– Вы видели тело своими глазами?

– Да.

– Вы не могли бы описать положение тела в тот момент, когда вы впервые его увидели?

– Убитый лежал на склоне ложбины головой вниз. Тело было изогнуто таким образом, что лицо смотрело в небо, в то время как нижняя часть тела и ноги лежали на боку.

– Что вы делали дальше?

– Я подошел к телу в сопровождении детектива Петерсона и мистера Барбера. Детектив Петерсон показывал мне различные детали.

– Что именно он вам показывал?

– На вершине холма, рядом с тропкой, на земле было довольно много крови, пролитой крови. Я отметил большое количество мелких капель, менее дюйма в диаметре. Там было еще несколько более крупных пятен, которые, судя по всему, представляли собой мазки.

– Что представляет собой мазок?