Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

– Ничем, я более чем уверен. Вопрос в том, кто ему заплатил и за что.

– И?

Даффи пожал плечами:

– Понятия не имею. Видимо, кто-то, у кого есть зуб на Джейкоба. А это в настоящий момент довольно большое количество народу: кто угодно из тех, кто знал Бена Рифкина. Кто угодно, кого каким-то образом задевает это дело. Да вообще кто угодно, кто смотрит телевизор.

– Чудесно. И что мне делать, если я снова его замечу?

– Перейти улицу. А потом звонить мне.

– И ты поднимешь по тревоге весь отдел связей с общественностью?

– Я подниму по тревоге восемьдесят вторую воздушно-десантную дивизию, если потребуется.

Я улыбнулся.

– У меня еще остались друзья, – заверил он меня.

– Тебя возьмут обратно в ОПБП?

– Как фишка ляжет. Посмотрим, позволит ли им Распутин, когда станет окружным прокурором.

– Чтобы баллотироваться, ему нужна как минимум еще одна громкая победа.

– Да, и это еще один момент. Не видать ее ему как своих ушей.

– В самом деле?

– Да. Я тут решил немножко заняться на досуге твоим другом Патцем.

– Потому что тебя на перекрестном допросе этим мурыжили?

– Поэтому и еще потому, что вспомнил, как ты спрашивал про Патца и Лоджудиса и про то, не пересекались ли они где-то в прошлом. Почему Лоджудис так не хотел рассматривать его в качестве подозреваемого?

– И как?

– Ну, может, это просто совпадение, но они действительно пересекались. Лоджудис вел его дело, когда работал в отделе по расследованию дел о жестоком обращении с детьми. Это было изнасилование. Лоджудис переквалифицировал его в развратные действия и оформил как добровольную явку с повинной.

– И что?

– Возможно, что и ничего. Возможно, пострадавший решил забрать заявление или по какой-то причине не готов был проходить через всю процедуру, и Лоджудис пошел ему навстречу. А может, он слил не то дело, а Патц потом съехал с катушек и совершил убийство. На предвыборный плакат такое не поместишь. – Он пожал плечами. – У меня нет доступа к следственным архивам. Это все, что я смог выяснить, не привлекая к себе лишнего внимания. Да, это немного, но это уже кое-что.

– Спасибо тебе.

– Так что мы еще посмотрим, – пробормотал он. – И не важно, правда это или нет, так ведь? Можно ведь просто упомянуть что-то подобное в суде, навести немного шороху, ну, сам понимаешь, что я имею в виду.

– Да уж, я понимаю, что ты имеешь в виду, Перри Мейсон[13].

– А если Лоджудис все проглотит, это будет приятный бонус, правда?

Я улыбнулся:

– Угу.

– Энди, знаешь, мне очень жаль.

– Знаю.

– Иногда я ненавижу свою работу.

Мы некоторое время стояли молча, глядя друг на друга.

– Ладно, – произнес он наконец, – не буду мешать тебе спать. Завтра ответственный день. Хочешь, я еще немного покараулю тут на тот случай, если твой дружок вернется?

– Не надо. Спасибо тебе. Все будет в порядке, обещаю.

– Ну ладно. Тогда еще увидимся.

Минут через двадцать, перед тем как укладываться в кровать, я приподнял штору и выглянул на улицу. Черная патрульная машина по-прежнему стояла под окнами, как я и предполагал.

34

У Джейкоба сносит крышу

Суд, день шестой.

Когда на следующее утро слушания возобновились, я увидел Отца О’Лири среди зрителей на задних рядах в зале суда.

Лори, с потухшим и изможденным лицом, в одиночестве сидела на своем посту в первом ряду.