Временщик 3 - Дмитрий Билик (2019)

— Вроде Стражей. Но если в Отстойнике это Орден, то тут скорее работа. Они получают зарплату, дают императору присягу.

— Император — обыватель?

— Нет, конечно. Когда Его Величество входит в возраст взросления, его инициируют. Всегда.

— В таком случае, получается, он вроде ведет двойную игру?

— А как без этого? Скажу больше, Священный Синод отчитывается ему об успехах в искоренение скверны, куда относятся и бесноватые. Игроки то есть. А Император важно кивает головой и благодарит за службу. Но не беспокойся, если соблюдать осторожность, то с тобой ничего не случится. Тем более, Игроков здесь не так много.

— Почему?

— Перейти в Пургатор можно и через Уллум, мир зверолюдей. И многие предпочитают именно его моему холодному мрачному дому.

Я осмотрелся. Нет, выглядело все довольно серовато. Никакого буйства красок, однотипные аккуратные домишки. Кстати, насколько я мог судить, хорошо проконопаченные — здесь знали, что такое настоящие морозы. Из труб вьется дымок, пахнет свежестью и, к сожалению, немного моей новой одеждой. Да, мир не высокотехнологичный, такое позднее средневековье. Но вон там, впереди, вообще-то двух и трехэтажные бюргерские дома. Видимо, центр города. Нормальное место после Пургатора. Да, прохладно, особенно, если ты не корл. Однако есть в этом какая-то своя атмосфера. Поэтому известие, что Игроки предпочитают Ноглу Уллум стало для меня открытием. Что же там такого в этом мире зверолюдей?

— Почему?

А мои спутники меж тем не торопились отвечать. Только Рис как-то странно поглядывала то на Троуга, то на Лиция. Корл опустил голову и увлеченно рассматривал засыпанную снегом мостовую. Отвечать стал ментат.

— Уллум, по сути, резервация. Место, куда Вратари первый и последний раз за всю историю открыли проход. Зверолюдам позволили там жить. Но у нас по-прежнему нет прав, по сравнению с Игроками. Поэтому Ищущие любят посещать Уллум для всякого рода развлечений. Я называю это рабство.

— Так почему бы всем зверолюдам не восстать?

— После войны «Зверей и людей» никто старается об этом не думать. По двум десяткам миров, которые населяли различные зверолюды, пронесся геноцид, творимый Игроками. Людьми, корлами, пергами, иорольфами… Потому что мы не были похожи на остальных. Поэтому сейчас мы пытаемся лишь выжить.

— Лиций, я не знаю, что говорить в таких случаях. Но думаю, что жизнь все расставит по своим местам. И зверолюды займут место, достойное их.

— Да, я тоже в это верю. Спасибо.

— Ну все, пожевали сопли? — чересчур бодро сказал Троуг. — Теперь можно и делом заняться. Нам туда.

Улицы здесь были прямые, словно расчерченные по линейке. Не асфальтированные, конечно, но утрамбованный между камней снег компенсировал неровность дороги. Праздношатающихся прохожих не наблюдалось. Лишь сосредоточенные корлы, деловито шагающие по своим делам. В шубах, дубленках, тулупах эти здоровенные существа смотрелись впечатляюще. Я вообще впервые почувствовал себя карликом. Что и говорить, полукровка.

Один раз навстречу прошли какие-то обыватели, напоминающие гвардейцев. В длинных пальто с меховыми воротниками, золотыми пуговицами, лохматыми шапками и мечами, спрятанными в ножнах, что висели на поясном ремне. Видимо, местная полиция.

— Как же холодно, — вся съежилась Рис.

Я ее понимал. У самого уже начали щипать щеки. Пальцы одеревенели, ноги стали превращаться в ледышки. Уж не представляю, что там творилось с Рис, если обладатель корловой крови чувствовал себя, мягко говоря, некомфортно.

— Ногл очень похож на Отстойник, — стал объяснять Лиций, — хотя, больше его радиусом в 1,3 раза. Но вот местная звезда намного холоднее. Что и сказывается на самой планете.

— Чего разнылись? — буркнул Троуг. — Просто зима сейчас. Вот летом тут раздолье. Можно даже без шапок ходить. Все, пришли.