Собственно, чего-то подобного я и ожидал. Широкий большой дом, над дверью которого выцветшими буквами было что-то написано. Нет, все довольно неплохо проглядывалось, просто я не знал местный язык. Тут же, вжав голову в воротник, стоял корл-привратник, беседовавший с обывателем. Разговор происходил на повышенных тонах.

— Этот говорит, что он министерский служащий, — махнул Троуг рукой на назойливого гостя, — что ему надо согреться и выпить. А этот, — конечность переместилась на Ищущего, — отвечает, что хозяин не любит чужаков. И для здоровья самого путешественника лучше найти другое заведение.

— Потому что там одни Игроки, а не обыватели, — понял я.

— Точно. Пойдем.

Троуг легонько подвинул министерского служащего, отчего тут чуть не сел пятой точкой на мостовую и шагнул к привратнику. Оголил руку по локоть и протянул охраннику. Тот сделал тоже самое, после чего рукопожатие состоялось. Разговор вышел кратким о почти понятным.

— Хайса, Троуг. Ар да ур.

— Хайса, Бурн. Чего застыли, давайте внутрь, — последнее относилось уже к нам.

Я буркнул: «Хайса» и проскользнул в тусклое помещение. Немногочисленные посетители неодобрительно обернулись в нашу сторону. Однако как только дверь закрылась, разговоры продолжились. Хотя многие все же искоса наблюдали за нами. Корл махнул на ближайший к стене стол, и мы сели.

— У меня сейчас нос отвалится, — мелко дрожа, сказала Рис, — ноги моей больше не будет в Ногле.

— Дело привычки, — пожал плечами Троуг, раздеваясь.

Тут действительно оказалось тепло. Может быть не больше пятнадцати градусов, однако после морозной улицы этого было более, чем достаточно. В широком камине на вертеле жарилось нечто вроде поросенка. Разве что клыков у того обнаружилось чуть больше, чем следует (раза в четыре). Окна здесь оказались толстенными и явно не из стекла. Поэтому света пропускали мало. Что до публики — большей частью мои великаны-сородичи, два человека, сидящих поодаль друг от друга, и красивое существо того же вида, что я наблюдал в своей общине вместе с механоидом.

— Сидите, я возьму выпить, — Троуг посмотрел на Рис и тут же добавил, — иначе выглядит уж слишком подозрительно.

Вернулся корл сначала с тарелкой, на которой лежало нечто вроде нарезки и дымящимся кувшином. Потом притащил три бокала и невысокий кубок. Последний поставил перед Рис. Я почувствовал пряные нотки и сразу понял — глинтвейн. Девушка благодарно кивнула и стала пить маленькими глотками. Нам же достался крепкий, горячий эль с горьковатыми нотками. Нарезка на тарелке оказалась строганиной. Наслаждаться холодной рыбой после мороза желания не возникло, поэтому я только пил.

— Вон тот низенький человек и есть Липкий, — пробурчал Троуг минут через пять.

Определить нужного персонажа оказалось легко. Людей тут было всего двое. Тем более первый поднялся и пошел в сторону выхода. А вот Липкий остался. Мне подумалось, что свое прозвище он получил не случайно. Жиденькие, прилизанные направо волосы, длинный нос, тонкие губы. Да и сам он сухой, будто вечно недоедает. Хотя именно сейчас с аппетитом поглощал цыпленка.

— Ладно, сидите. Я поговорю.

— Сергей, учитывая всю имеющуюся у меня информацию, рационально было бы начать разговор более опытному Игроку, — вставил Лиций.

— Не боись, у меня тоже пара тузов в рукавах. Точнее четыре. Как-нибудь разберусь. Напомни только, как его зовут? Сдается мне, он вряд ли любит свою кличку.

— Франсуа Солер.

Я, стараясь не волноваться, медленно подошел человеку. Мама всегда говорила, что начинать разговор, когда кто-то ест — признак дурного тона. Но то были правила для Отстойника. Тут же вряд ли вообще знали слово «этикет».

— Приветствую вас, Франсуа. Я присяду?

— Вы ошиблись, — пристально посмотрел на меня собеседник.

Быстро, как оказалось, мы начали разговор не с того. Хорошо, достану первый туз.

— Ты Липкий?