Низший - Руслан Михайлов (2019)

Сначала неохотно, но затем все живее, Йорка принялась рассказывать. Вскоре все стало ясно. К середине я зевал. К концу долгой и банальной истории размышлял о чем угодно, но только не о ее словах. А зачем? И так все предельно ясно.

Суть в кратком пересказе — опаздывала с заданием, бежала по коридору, столкнулась с крутой чикой, когда та прилипла к экрану и с визгом пыталась выжить в игровом вызове. Обе рухнули. Причем Йорка божится, что в миг столкновения на экран выскочило сообщение о том, что игровой вызов проигран. То есть она вроде и не виновата. Но на нее свалили вину. И потребовали уплатить тридцать солов штрафа — иначе житья ей не будет. Она отказалась. Сначала. Но после «темной» в узком коридорчике она решила, что дешевле откупиться. Но сумма уже выросла до пятидесяти солов — за непослушание и промедление. Начала выплачивать. Медленно но верно. Почти выплатила — и тут ей сказали, что еще есть проценты, что капают каждый день. Пять солов в день. Или вещами. Вчера она не смогла принести ничего — и дружок крутой чики вломил ей кулаком. Она поняла и сегодня выкладывается по полной — чтобы к вечеру принести хоть что-то в указанное место.

Дура…

Выглядит такой смышленой, но ведь дура…

Выслушав до конца, покивал для вида и встал:

— Пошли трудиться, гоблин.

— А…

— А с твоей истории разберемся после работы.

— Ты какой-то быковатый гоблин. На полурослика боевого прыгнул.

— Ты себя слышишь вообще?

— А что?

— На кого я прыгнул?

— Вон на него — Йорка указала на бугая — Боевой полурослик. Ну почти. Охранник больше. Но все же! Кто бы рискнул… слушай, я уже жалею что рассказала. Сама справлюсь.

— Не справишься — покачал я головой.

— Это почему?

— Потому что они привыкли.

— К чему?

— К ежедневным подаркам. К хорошему быстро привыкаешь, Йорка. И когда хорошее кончается — злишься и делаешь все, что его поскорее вернуть. Ты никогда с ними не рассчитаешься.

— Но… тогда как?

— Сначала поговорим. Вежливо. А там посмотрим.

— Ты себя слышишь? Они толпой тусуются. Пати! Их пять орков! А ты гоблин!

— После работы — повторил я, указывая на вывалившееся из коридора очередное гоблинское стадо будущих бурлаков — Пошли впрягаться, гоблин Йорка!

— Пошли — вздохнула девушка, решительно подхватывая с пола новую майку, заматывая в шейный платок, тот убирая в бейсболку, а ее нахлобучивая на голову — Я готова к труду. Но все же ты какой-то слишком быковатый, гоблин Оди…

Глава пятая

— Ты придурок и ты гоблин!

Уже лучше. В самом начале, когда я описал Йорке что именно от нее хочу в грядущих переговорах, она сказала одно короткое «Нет!» после чего попросту замкнулась, съежилась как выпавший из гнезда птенец, отодвинулась и обратно мы шли в гробовой тишине.

Я уговаривать и торговаться не стал. Рано пока. Пусть маринуется в собственных страха, сомнении, злости, мыслях о будущем, пусть вспоминает те унижения, через которой ей пришлось пройти, пусть ощупает вспухшее от страшного удара лицо. Судя по удару, по его расположению, она даже не пыталась увернуться и приняла чужой кулак с покорностью подушки. Бум. И побитая зверушка побежала собирать дань…

— Ты придурок! — повторила Йорка, не дождавшись от меня ответа.

До наших Окраин — как я решил для себя официально называть те коридоры и клуксы — оставалось метров четыреста. Уже виден семнадцатый перекресток и терпеливо сидящие ряды гоблинов. Я настолько свыкся с этой классификацией, что ряды сидящих людей показались мне зелеными.

Я молчал…

— Конченый придурок! Ты понимаешь, что они со мной сделают? Понимаешь? Посмотри на мое лицо!

Я молчал…

— Оди! Говори со мной, гоблин!

Я неохотно разлепил губы:

— Решать тебе.

— Давай обсудим. Чуть изменим твой план. Оди…

Я молчал.

— Оди!