Королевство гнева и тумана - Сара Маас (2016)

— У Двора лета есть четыре главных города, — сказал Таркин, оборачиваясь ко мне. — В Адриате мы проводим последний месяц зимы и первые месяцы весны. Лучшего места для этого времени года не придумаешь.

Конечно, в краю вечного лета можно было превратить жизнь в вечный праздник. Хочешь — живи среди леса, хочешь — у моря, в городе под звездами…

— Здесь очень красиво, — кивнула я.

Таркин опять не мог оторвать от меня глаз.

— Насколько вижу, восстановление движется успешно, — не выдержал Риз.

— По большей части — да, — ответил Таркин, с неохотой поворачиваясь к гостю. — Многое еще предстоит сделать. Задняя половина замка по-прежнему в ужасающем состоянии. Но, как видишь, эту часть мы успели восстановить. Наша главная забота — город. Там работа движется вовсю.

Какой же мрачной и безрадостной была душа Амаранты, если она разрушила столь прекрасный город?

— Надеюсь, за время… чужого правления все ценное вам удалось сохранить, — сказал Риз.

— Не все, но большинство, хвала Матери, — ответил Таркин.

Я спиной чувствовала напряженность Крессэды. Трое советников покинули нас, отправившись по своим делам. Перед тем как уйти, они тревожно поглядели на Таркина. Можно подумать, что он — совсем молодой и неопытный — впервые принимал гостей и нуждался в поддержке.

Таркин улыбнулся советникам одними губами. Вскоре наш путь по коридорам окончился. Таркин ввел нас в просторный сводчатый зал, отделанный белым дубом и морским стеклом. Окна здесь выходили на устье залива и бесконечный морской простор вдали.

Я впервые видела столько цветов и оттенков воды. Зеленая вода. Вода сочного синего цвета. Наконец, вода почти черная, цвета полуночи. На мгновение передо мной мелькнула палитра — чтобы изобразить такое, понадобится синяя, желтая, белая и черная краски…

— Я очень люблю смотреть отсюда, — сказал Таркин.

Только сейчас я сообразила, что остановилась возле широкого окна, тогда как мои спутники и хозяева Двора лета расселись за круглым столом, отделанным перламутром. Несколько слуг подали разноцветные фрукты, сочную зелень и дымящихся вареных крабов.

— Ты наверняка гордишься своими владениями, — сказала я Таркину. — Такие прекрасные земли.

Его глаза, почти неотличимые от цвета моря, взглянули на меня.

— Насколько они похожи на те, что тебе доводилось видеть?

Казалось бы, невинный, но весьма тонкий и умно составленный вопрос.

— По сравнению с землями смертных каждый уголок Притиании необычайно красив, — расплывчато ответила я.

— А быть бессмертной приятнее, чем ощущать себя человеком?

Я почувствовала, как всеобщее внимание переместилось на нас. Даже Риз, намеренно вовлекший Крессэду и Вариана в вежливый, но весьма щекотливый разговор о рыбной торговле, на время умолк. Я смерила Таркина взглядом — таким же беззастенчивым, как его собственный, — и сказала без тени учтивости:

— Что толку сравнивать несравнимое?

Таркин несколько смутился:

— Ты — настоящая жемчужина. Я понял это еще в тот день, когда ты бросила кость в Амаранту и запачкала грязью ее любимое платье.

Я постаралась прогнать эти воспоминания, слепой ужас первого испытания.

Между мною и Таркином тоже существовала связующая нить. Понимал ли он, что сейчас действует его же сила, или думал, что им движет непонятное влечение ко мне?

А если мне придется красть у него Книгу… возможно, это предполагало более тесное сближение.

— Помню, ты в Подгорье был совсем бледным. Солнце и море тебе очень к лицу.

Более простодушного мужчину мои слова, скорее всего, заставили бы возгордиться собой. Но Таркин был отнюдь не простодушен. Он знал, что прежде я жила у Тамлина, а теперь оказалась у Риза и от имени Двора ночи попала сюда. Возможно, Таркин считал меня ничуть не лучше Ианты.

— А скажи без обиняков, как ты приноравливаешься ко двору Ризанда?