Отец моего жениха - Алайна Салах, Ольга Джокер (2019)

Я сажусь на кровать и, закутавшись в одеяло, смотрю в пол. Сергей и я одни в доме. Он всего в каких то десяти метрах от меня. Переодевается. Снимает ту самую рубашку. Возможно, принимает душ. А возможно… Тьфу, ну откуда все эти мысли, Живцова?

Звук раздвигающихся ворот и хруст колесных шин заставляет меня вздрогнуть, а невидимая сила подбрасывает с кровати и несет к окну. Красный свет диодных фонарей и поблескивающий бампер выезжающего внедорожника не прозрачно намекают, что никакую рубашку Молотов снимать не стал и в душ не пошел. Он вообще не планирует ночевать сегодня в доме.

Сергей

Я выруливаю на Рублево-Успенское шоссе и направляю автомобиль к отелю Four Seasons. Переночую сегодня там. Жизнь меня научила, что есть возможность избежать осложнений, надо этой возможностью пользоваться. Ни к чему мне с рязанкой наедине оставаться — там, где выдержка дает сбой, должны включаться мозги.

Можно остаться у Светы, но мне же не двадцать, чтобы сексом забываться. А доказывать востребованность у женщин и оправдывать статус самца, смысла не вижу — я и так в себе уверен. К тому же, завтра мне надо пару дел в офисе с утра решить, прежде чем за сыном в больницу ехать. Лучше выспаться.

Смешно, конечно. Прилетел из Лондона с делами семьи разобраться, а на деле все усложнил. По итогу Дима со своей девушкой по-прежнему вместе, с разницей в том, что жить теперь будут на съемной квартире. Ну, разве не смешно? По сути, если мне улететь обратно, вопрос аренды жилья сам собой отпадет. Но настолько торопиться я не планирую: переезд может сыграть на руку — молодые прочувствуют новую жизнь. Жениться им в любом случае еще рано. Во-первых, Дима совсем к браку не готов, а во-вторых, Юле надо разобраться в себе. Переспать-то ведь она со мной действительно хотела. Может, и сейчас хочет, но лучше об этом не думать, а то так и развернуться не долго.

Забираю из машины свежую рубашку, которую по рабочей привычке вожу с собой, и заселяюсь в номер. Каникулы все чудесатее становится. Владею четырехстами квадратами недвижимости, а сплю в гостинице. Лондонский бизнесмен сбежал от рязанской девчонки. Ну, Серега.

Утро на Красной площади встречает меня пасмурным небом и моросящим дождем. Вот так своеобразно аукнулась мне тоска по Лондону. Два часа провожу в офисе «Серпа и Молота», и когда часы показывают половину десятого, выезжаю в больницу. Юлю я, разумеется, забирать не стал — ни к чему нам с ней находиться наедине. Но нечаянная мысль о том, как она доберется, в голову все равно закрадывается. Дождь же, а она машину не водит. Надо же, каким заботливым ты, Серега, стал. Доберется, не маленькая же. Стонала-то, точно как взрослая. И к чему я снова об этом вспомнил?

Беспокоился я по поводу нее зря, потому что когда я захожу в палату, Юля уже находится внутри. При моем появлении розовеет и отводит глаза в сторону. Нет, все-таки крепко я ошибался на ее счет. Актриса из рязанки никудышная — все эмоции на лице: смущение, испуг, вина. И как только Дима ничего не замечает.

— Собрался? - смотрю на сына, который сидит на кровати рядом с Юлей, придерживая ладонью прооперированный бок.

— Да, — Дима встает и, сморщившись, перекидывает через плечо сумку. — Можем ехать. Закинешь нас с Юлькой квартиру посмотреть?

Боковым зрением замечаю, как она дергается и краснеет, явно предпочитая обойтись без моей помощи. Можно сослаться на работу, но чувство вины и желание быть для сына хорошим отцом, заставляют меня согласно кивнуть.

— Отвезу.

Забираю у него сумку, чтобы швы не разошлись, и первым покидаю палату. Юля и Дима нагоняют меня в коридоре: идут позади, тихо перешептываясь, кажется, сын говорит, что сегодня ей придется быть сверху. Я прибавляю шаг, потому что не хочу этого слышать.

Самостоятельную жизнь Дима решил начать с размахом: дом на Большой Дмитровке, куда мы приезжаем, огорожен внушительным забором со шлагбаумом, имеет подземную парковку и даже фонтан, установленный внутри двора.