Отец моего жениха - Алайна Салах, Ольга Джокер (2019)

Я все это время смотреть отказывался, предпочитая довольствоваться собственными представлениями о жизни, и вот сейчас у меня словно глаза открылись. Ну какая Юля охотница за сокровищами? Бесхитростная девчонка, которая даже смущение скрыть толком не может. И которая, вдобавок, выглядит уставшей и измученной, что особенно заметно на фоне цветущей бездельницы Снежаны и не обремененного заботами Димы.

Почему-то мне рязанку сейчас жалко, а мне в жизни редко кого пожалеть хотелось. Меня в свое время мало, кто жалел — ни один рубль просто так в руки не свалился. Я и фуры с товаром разгружал на морозе: ладонями потом можно было гвозди забивать — так они коченели, и биту в руки брал, когда конкуренты наезжать пытались. И еще много такого, о чем вспоминать лучше в компании бутылки виски.

Смотрю на свое сытое семейство и на душе все паршивее становится. Отличаются они так: Юля и Снежана. И где мои глаза были, когда я их в одну шеренгу ставил? Снежана — глянцевая пустышка, которой на всех ей плевать, включая собственного сына. Потребительство у нее в крови — сосать деньги, заботу и считать, что ей все должны. Рязанка же, напротив — донор. Она больше отдает — заботу ту же самую, любовь. Были бы деньги, и их бы отдавала, думаю.

— Собирайся, — перебиваю Снежанин треп о том, как старик Гарбуз своему сыну на свадьбу виллу в Италии подарил. Ее завуалированные намеки меня редко трогают, но сегодня царапают слух. Ведь не для сына даже недвижимость выбивает, а для себя, эгоистка. Чтобы задницу свою никчемную в Европе греть месяцами.

— Сереж, дай дорасскажу…. — она надувает губы, и от меня не утаивается, как Юля в этот момент закатывает глаза. Она точно еще не протрезвела, потому что такой ироничности я раньше за ней не замечал.

— У меня есть дом в Испании, и второй я покупать не собираюсь. Если Дима со своей невестой захотят туда поехать, я не возражаю.

Глаза бывшей жены вспыхивают алчностью и сожалением, как бывает всегда когда речь заходит о моих финансовых возможностях. Если бы она нашла способ тянуть из меня деньги — обязательно воспользовалась, но, к ее несчастью, ей приходится довольствовать лишь тем, что я готов ей дать. Поэтому самая главная ее ставка — наш сын.

— Это не одно и то же, Сереж. Дима не маленький, чтобы на отцовскую дачу ездить. Ему бы…

— Будет ездить на свою, когда на нее заработает, — Я поднимаюсь, и взгляд против воли находит Юлю. Смешная она, когда выпьет: щеки порозовели, рот приоткрыт и смотрит на меня, словно на знаменитость. Красивая она девочка. Вкуса у Димы не отнять.

— У меня еще дела есть, — переключаю внимание на Снежану, которая готовит очередную фразу о том, какой я плохой отец, если не хочу побаловать сына отдыхом на побережье Европы. — Либо едешь со мной, либо на такси.

Проглотив возмущение, Снежана поднимается, следом за ней встают Дима и Юля. Ухожу в коридор, чтобы не лицезреть фальшивые объятия. Я уже давно отношусь к бывшей жене как к не слишком умному ребенку, но именно сегодня думаю, что неплохо было бы разок всыпать этому ребенку ремня.

— Пока, пап, — Дима пожимает мне руку в дверях. — Ты у себя в понедельник в офисе будешь? Я к тебе заскочить поговорить хотел.

Догадываюсь я, о чем он хочет поговорить. Но решения я по лимиту не изменю, так что поездка будет напрасной.

— Заезжай.

Отступив назад, сын закидывает руку на шею Юле и, прижав к себе, целует в висок. Она отводит глаза в сторону и краснеет, а я испытываю желание выйти на воздух и закурить. Желание неправильное, потому что я уже лет пятнадцать -семнадцать как не курю, да и повод тоже неправильный.

— Хорошего вечера, — говорю в никуда и, подтолкнув Снежану к выходу, закрываю за нами дверь.