Поклонник - Анна Джейн (2019)

– Можешь. Ты говорила, что увидеть северное сияние – твоя мечта. А я обещал исполнить эту мечту.

Я сдаюсь, под его напором невозможно не сдаться.

– А домой когда? – спрашиваю я. – В воскресенье?

Чуть помедлив, Матвей, отводит глаза в сторону и кивает. Все же он очень странный.

Какое-то время мы сидим в кофейне, а потом он отвозит меня домой. Коротко и неожиданно глубоко и жестко целует меня на прощание, то ли не понимая, что мне нравятся такие поцелуи, то ли прекрасно это осознавая и дразня, а после уезжает.

Думая о Матвее и предстоящей неожиданной поездке, я стою под упругими струями душа и наконец понимаю, что было написано в его глазах. «Не соглашайся». Ночью мне снова снится недобрый сон.

Я и Матвей идем по снегу, держимся за руки и не чувствуем холода, хоть и одеты в летнюю одежду оба в белом. Над нами растекается кровавое северное сияние, сквозь которое светят серебряные звезды, но мы не смотрим на него – мы поглощены друг другом.

Матвей вдруг опрокидывает меня на спину я больно обо что-то ударяюсь. И, сев мне на грудь, начинает душить. Я пытаюсь закричать, но из моего горла вырывается только хрип.

Его сильные пальцы сильнее сдавливают мою шею, я задыхаюсь, бью по его рукам, но тщетно. Я вдруг вижу, как из темноты за спиной Матвея появляется монстр – он вырос и стал большим, еще более страшным. Тело человека, а голова чудовища. У монстра в руке нож, в котором отражаются всполохи небесного сияния. Глядя прямо в мои глаза, он заносит нож, собираясь вонзить его в Матвея. Я хочу его предупредить, крикнуть, чтобы он обернулся, чтобы увидел опасность, но Матвей продолжает меня душить.

Будто со стороны, я вижу, как лезвие входит в плоть, как Матвей заваливается на бок, как на его белой рубашке расцветает кровавая роза. Слышу его предсмертные хрипы и злобный хохот монстра.

Монстр склоняется ко мне, его мокрые пальцы рисуют на моих губах знаки, и я чувствую тошнотворный привкус крови.

Просыпаюсь я на полу – оказывается, во сне я свалилась с кровати, а подушка каким-то образом упала на мое лицо. Я тяжело дышу – не от нехватки воздуха, а от страшного сна, и мое сердце испуганно бьется о ребра. Вкус крови во рту не проходит.

– Ангелина! – вбегает в комнату перепуганная мама – она услышала мои крики. – Что случилось?

– Просто кошмар, – вымученно улыбаюсь я.

– Господи, у тебя кровь пошла носом! – пугается мама.

Я касаюсь пальцами носа и действительно вижу кровь. Мама помогает мне подняться и сесть в кровати, заставив наклонить голову чуть вперед. Она приносит мне лед в пакете, прикладывает к переносице и говорит что-то успокаивающее. Кровотечение проходит, а вот страх не оставляет меня, впивается в кожу невидимыми крохотными иголочками. Сон, в котором убивают Матвея, страшнее, чем все остальные.

– Ты снова кричишь во сне, – с горечью говорит мама, убирая лед. – Как в детстве, когда я только тебя…

Свою фразу она не продолжает. Замолкает почему-то.

– Я не помню, чтобы кричала, – отвечаю я. Я вообще ничего не помню. Мам, это разве нормально? Мои первые воспоминания начинаются примерно с первого класса.

– Нормально, Веточка.

– И фото детских у меня совсем нет.

– Я же говорила – при переезде потерялась коробка со всеми альбомами, – вздыхает мама. Тогда же компьютеров не было. Остался лишь один альбом со снимками твоего отца да с нашей свадьбой.

Она разговаривает со мной, гладит по волосам, успокаивает, и страх наконец начинает растворяться в ночи.

– Мам, а ты меня любишь? – спрашиваю я сонным голосом.

Она улыбается и накрывает меня одеялом – до самого подбородка.

– Конечно. Что за глупые вопросы?

– И я тебя, – шепчу я и проваливаюсь в сон.

Мне кажется, будто мама плачет на кухне.

Глава 4