Император и Сталин - Сергей Васильев (2020)

— Должно ли государство вмешиваться в трудовые споры работников и работодателей, если мы декларировали свободу заключения сделок, в том числе, соглашений о продаже труда? Правильно ли это — всей силой государства принуждать одну из сторон договора к соблюдению его условий, если она считает их неприемлемыми? Если да, то что власть может требовать взамен?

— Последний вопрос, на который я разрешаю не отвечать, если вы чувствуете неловкость или затруднения: может ли безопасность Отечества входить в противоречие с безопасностью первого лица государства? Если «да», то что должны делать в таком случае правоохранительные органы?

— И в завершении — сообщение, а не вопрос. На границе задержана партия нелегальной газеты «Искра». Есть мнение, что надо дать возможность населению ознакомиться с содержанием этой газеты, которую я хочу снабдить своим личным комментарием. Думаю, не будет особой сложности поместить и то, и другое в ежедневные газеты. Черновик комментария я набросал и тоже хочу отдать вам для ознакомления. Прошу не стесняться — высказывать свои мнения и замечания. Вопросы есть?

— Ваше Императорское Величество, — удивленно прошелестел Сипягин. — Вы намерены лично реагировать на каждую выходку этих политических бандитов?

— Нет, уважаемый Дмитрий Сергеевич, — бодро ответил император, — я намерен только показать, как это надо делать. А реагировать — это уже ваша работа и всех остальных, здесь присутствующих…

Не задерживаясь ни на минуту и не давая обалдевшим жандармам прийти в себя, Император быстрым шагом вышел из зала. Его ждала самая интересная для него аудитория — инженеры.

Декабрь 1900. Баку. Здание императорского русского технического общества.

Роберт Эдуардович Классон (*) прибыл в Баку в марте 1900 года вместе с инженером Александром Львовичем Буриновым и трудился в этом городе для того, чтобы заменить паровую энергию, применявшуюся на промыслах, на электрическую. По его расчётам полная электрификация местных нефтяных промыслов могла бы сократить жуткую цифру расхода топлива в 800 тысяч тонн нефти ежегодно. Но этот простой факт упирался в первобытную психологию нефтяников. С ней приходилось стоически бороться, убеждая, что им выгоднее переходить на электричество, а не сжигать нефть в своих допотопных кочегарках. Все доводы Классона наталкивались на возражение, мол, нефть «своя» и вода «своя» ничего не стоят, а за электричество надо платить. Необходимо было доказывать, что и то, и другое тоже стоит денег.

Кроме того, буквально накануне завод Фицнера и Гампера поставил котёл, который дал течь при первом же испытании — бракоделы вставили в сварной шов латку, которую затем аккуратно замазали. При работе котла её обмазка выгорела и латка выпала. Ко всему прочему, обнаружились дефекты литья, тщательно зашпаклёванные и закрашенные…

По дороге его ещё накрутил Буринов, побывавший на промыслах и в мастерских Бакинского нефтяного общества и возмущающийся поразительным техническим невежеством.