Луна цвета стали - Макс Глебов (2020)

— Верю, и сейчас объясню, почему. Но я уже говорил, что одно другому не мешает. Моя миссия — это моя миссия, а наши переговоры — дело совершенно особое и тоже исключительно важное для моей страны.

— Любопытно, — кивнул Гопкинс, — продолжайте, Петр, я заинтригован.

— Гарри, это уже звучало на официальных переговорах, но я бы хотел еще раз донести до вас один очень важный момент: советский народ и правительство нашей страны искренне поддерживают борьбу Соединенных Штатов с милитаристской Японией. Я хочу подчеркнуть, что это не просто слова. Мы не забыли позор Цусимы и территориальные потери, понесенные нашей страной по итогам русско-японской войны девятьсот пятого года. Япония — наш исторический враг. Мы уже воевали с регулярными войсками императора у озера Хасан и на Халхин-Голе, а в Китайском небе наши летчики-добровольцы три года сражались с японскими пилотами, бомбили Тайвань, авиабазу под Шанхаем и мосты через Хуанхэ, отражали налет японских бомбардировщиков на Ухань и топили их корабли на реке Янцзы.

— Все это так, — задумчиво произнес Гопкинс, но в сороковом году Советский Союз свернул военную помощь Китаю, и ваши добровольцы вернулись домой.

— Над СССР нависла угроза войны с Германией, и в этих условиях провоцировать Японию было бы крайне недальновидно. Кроме того, у нас возникли разногласья с правящими кругами Китая, так что все сложилось одно к одному, однако, все можно вернуть назад, причем на качественно новом уровне. Вряд ли вы услышите это от товарища Молотова, но я могу сказать вам, как потенциальному союзнику, что правительство Советского Союза готово рассмотреть ряд вариантов участия Красной армии в войне с японским агрессором. Спектр возможностей здесь весьма широк: от возобновления военной помощи Китаю и участия в войне исключительно советских добровольцев до прямого открытия второго фронта против Японии на Дальнем Востоке.

— Такие слова от советских дипломатов раньше никогда не звучали, — Гопкинс неплохо владел собой, но было видно, что мое заявление произвело на него впечатление.

— А мы ведь и не ведем сейчас официальные переговоры, Гарри. Мы сидим в частном кафе за чашкой кофе и мило беседуем в кампании прекрасной дамы, — я улыбнулся и кивнул Лиз, — Кофе, к слову, весьма неплох. Давно не пил ничего подобного. Такая форма общения располагает к несколько большей откровенности, чем встреча на высшем уровне, не находите?

— Может быть, может быть, — с интересом глядя на меня, ответил Гопкинс, — и все же вы не случайный человек, решивший от скуки поговорить о политике, и к вашим словам стоит прислушиваться. Не буду скрывать, удар СССР по Японии оказал бы нам неоценимую помощь, но мы ведь с вами прагматики… Скажите, Петр, зачем Советскому Союзу влезать в нашу войну? Я понимаю, в девятьсот пятом вы потеряли южную часть Сахалина и, видимо, хотите ее вернуть, но я не верю, что ради этого вы будете готовы вступить в войну на два фронта.

— Скажем так, не только ради Южного Сахалина. Последние месяцы войны с Германией наглядно показали, что мы можем бить немцев, но сейчас у нас нет сил даже на то, чтобы вышвырнуть их с территории СССР. Мы нанесли врагу ряд болезненных ударов, однако для продолжения войны нам нужно все то, о чем товарищ Молотов говорил сегодня президенту Рузвельту. Если хотите, я могу высказаться предельно конкретно: нам нужны ваши ресурсы, промышленные мощности, технологии и квалифицированные специалисты, чтобы изготовить оружие, с помощью которого мы освободим оккупированные немцами территории. А вам нужно, чтобы мы вступили в войну против милитаристской Японии, и я считаю, что в этих вопросах мы можем быть друг другу полезны.

— И Советский Союз будет готов взять на себя такие обязательства? — недоверчиво произнес Гопкинс.