Луна цвета стали - Макс Глебов (2020)

Моя тактика основывалась на данных, собираемых дроном и обрабатываемых Летрой. Рулетка — очень неплохой генератор случайных чисел. Для чисто механической системы он показывает прекрасные результаты, но если шарик уже брошен дилером и, на первый взгляд, непредсказуемо скачет по колесу рулетки, то, обладая нужной аппаратурой и достаточными вычислительными ресурсами, всегда можно рассчитать, в каком секторе колеса рулетки он остановится с наибольшей вероятностью. В земных казино весьма опрометчиво разрешалось делать ставки после того, как шарик уже брошен. Видимо, считалось, что предсказать его отскоки и удары о многочисленные ребра и дефлекторы совершенно невозможно. Ну, в чем-то владельцы казино, безусловно, были правы. С техникой, доступной в середине двадцатого века, провернуть такое действительно бы не получилось. Вот только у меня имелись в наличии устройства из совсем другого мира, и я намеривался в полной мере использовать их возможности.

Вероятность сделать ставку на правильный номер у меня равнялась примерно одной пятой, а не одной тридцать восьмой, как у всех остальных игроков. Понятно, что большинство моих ставок в такой ситуации будут проиграны, но зато примерно каждая пятая из них принесет выигрыш в тридцать пять раз превышающий поставленную сумму.

Выигрывать в среднем каждую пятую ставку на номер было нельзя — слишком подозрительно. Поэтому две из трех фишек я ставил случайным образом, намеренно уменьшая вероятность выигрыша. Повезло мне на одиннадцатом броске шарика. Клерк к этому времени все еще был в плюсе, но мой выигрыш он воспринял довольно ревниво, скривив кислую физиономию и уткнувшись в свой блокнот.

Я получил от дилера фишки на три с половиной тысячи долларов и поступил с ними довольно-таки странным, на взгляд окружающих, образом. Всю эту сумму я тут же поставил на очередной номер и вполне закономерно проиграл. На лице Клерка снова появилась довольная улыбка, а вот обладатели толстых кошельков, наоборот, стали смотреть на меня несколько иначе. В их взглядах появился интерес и едва заметный отблеск уважения. Человек, способный без тени сомнений поставить на номер очень крупную, по его меркам, сумму, безоговорочно веря в свою правоту, по их понятиям заслуживал внимания.

Продолжая в том же духе, я провел за игрой около двух часов. К этому времени Клерк проиграл последние деньги и с видом побитой собаки убыл куда-то в сторону барной стойки. Я проиграл уже пять тысяч долларов и постепенно продолжал сползать в минус и дальше. За это время я успел еще семь раз выиграть по три с половиной тысячи, и каждый раз снова ставил их все на указанный Летрой номер. Но… не везло. Все семь раз я проиграл. В принципе, это было не страшно, и, возможно, даже к лучшему.

То, чего я ждал, случилось в конце третьего часа игры. Я, наконец-то, выиграл два раза подряд. Стодолларовая фишка превратилась сначала в три тысячи шестьсот, а затем в почти сто тридцать тысяч. И… я снова двинул всю эту гору фишек на указанный Летрой номер.

Крупье отрицательно покачал головой и указал мне на табличку, стоящую на краю стола, где были указаны лимиты ставок. Казино не было готово принять ставку, превышающую пятьдесят тысяч долларов. Дилер мог разрешить превышение лимита, но лишь по согласованию с инспектором, а тот, видимо, такого разрешения не дал. Я пожал плечами и разделил сумму на четыре части. Пять тысяч отложил в сторону, компенсировав все понесенные до этого потери, а оставшееся разделил между номером, на который указала мне Летра и двумя его соседями по колесу рулетки.

— Шанс выигрыша шестьдесят два процента, — проинформировал меня искусственный интеллект, когда шарик уже почти остановился.

— Тридцать два, — в голосе крупье послышалось явное облегчение.