Странники - Андрей Круз, Мария Круз (2016)

Постепенно закат сменился темнотой. Северная летняя ночь не темная, но все равно ощущение странное, потому что ночью не только не взлетал, но даже и не летал за пассажира в кабине. Темный, совершенно не просматриваемый массив земли внизу, усыпанное звездами небо над головой, приборы отсвечивают в боковых стеклах кабины. Летим на автопилоте, так что даже не рулим, просто за приборами приглядываем, чтобы заданные параметры выдерживались.

Настоящих гор по маршруту не ожидается, так что высоту держим оптимальную, равно как и скорость. Все в самом экономичном режиме, мы никуда не торопимся. Не думаю, что до полудня за нами вообще сообразят погоню послать. И куда ее посылать? И на чем? За нами разве что на «пилатусе» вдогонку или на «геркулесе», но все это придется где-то заправлять на обратный путь. Так что, скорей всего, даже если вдруг догадаются, что мы летим на максимально удаленный аэродром… нет, не погонятся. Это мы плюнули на все и рванули, а там люди вынуждены будут думать. И перспектива оказаться на другой стороне континента без топлива на обратный путь – она так себе перспектива. Может, кого и пошлют, но он не полетит. Сломается неожиданно или что еще. Заболеет. Тем более что мы не преступники и ничего плохого никому не сделали. И даже самолет наш, так что все это глубоко личное дело.

– Ну что, все? – вдруг спросила Настя. – Переворачиваем страницу?

Хотелось бы.

– Дай долететь сначала, – суеверно прервал я ее.

– Долететь – это уже следующая стадия, – засмеялась она. – Страница перевернулась на «улететь».

– Я бы не сказал, что уже перевернулась. Пока мы можем даже по-тихому вернуться обратно и объявить, что отрабатывали ночной полет, например.

– Но мы не вернемся.

– Но мы не вернемся, – повторил я за ней. – Лишь бы топливо было в Сент-Джонсе.

– Там большой аэродром, должно что-то остаться. Хотя бы в баках.

Ну да, поэтому мы так маршрут и планировали. Вероятность того, что авиационное топливо найдется в хранилище на большом аэродроме, куда выше, чем на маленьком, где его в запасе ровно один заправщик чаще всего.

– А может, надо было лететь в Колорадо? – вдруг спросила она. – К нашему… тому дому?

– И в сарай? – сказал я за нее то, что она недосказала. – Надеешься попасть обратно в Углегорск?

– Мы там как-то жили, верно?

– Верно, – кивнул я. – Я по Федьке и Ивану даже скучаю. Но нет у меня никакой уверенности в том, что мы попадем туда, откуда пришли. Закинет нас куда-то в совсем мертвый мир – что делать будем? И опять разнесет в стороны. А так хотя бы вместе.

– Об этом я не подумала.

– Здесь я тебя хотя бы нашел. А как бы искал в другом месте?

– Я бы записочки оставляла, – ответила она уже в шутку. – Или ты мне. В любом случае моим первым пунктом был бы местный аэродром. Или ближайший. Пора уже догадываться.

– Так ты с аэродрома улетишь. Поспать не хочешь, пока до залива добираемся?

Над заливом мы ожидаем непогоду. Дни стоят теплые, вода там холодная, что-то вполне может случиться.

– Ты сам только не усни.

– Не усну. Почитаю пока.

Смотреть не на что, темнота кругом. Хорошо, что скоро уже и светать начнет, тем более на высоте. Настя кивнула, откинулась в кресле. Ползет стрелочка по карте на экране, ведет автопилот куда назначено. Рассвет застал как раз над Гудзоновым заливом. Посветлело небо, снизу потянулось рябое зеркало воды. Самолет несся как по нитке, мотор жужжал ровно, и у меня даже некая уверенность в том, что долетим без приключений, начала появляться. Но совсем без приключений ни черта не бывает, а если ты летишь через половину континента на крошечном одномоторном самолетике, без помощи наземных служб, без прогнозов погоды и прочего, то обойтись без них было бы даже странно, наверное.