Странники - Андрей Круз, Мария Круз (2016)

Как раз по восточному берегу залива тянулся свинцово-серый, почти черный грозовой фронт. Клубящиеся облака от самой земли и до самого неба, тут и там простреливаемые вспышками молний. И тянущиеся от края и до края горизонта.

– Дорогая, подъем. – Я похлопал Настю по бедру. – Чрезвычайная ситуация.

– Что? – подскочила она.

Мне даже не пришлось объяснять «что», она все увидела сама. Судя по тому, как она закусила нижнюю губу, Настя обеспокоена дальше некуда.

– Выше? Ниже? Попытаемся облететь? – спросил я.

– Фронт на весь материк тянуться может… и висит низко, прямо на самой земле.

– А мы над ним вообще подняться сможем? – спросил я с сомнением.

– Нет, не думаю.

– И что делать? – окончательно озадачился я.

– Был бы погодный радар, могли бы прорваться. Ты предлагай.

Вот это нормально. Я предлагай. Нашла специалиста. Хотя… я сейчас не за специалиста, а за монетку, которую бросают. Орел, решка, или там на ребро встанет.

– Обойти попытаться, – предложил я.

Настя лишь кивнула и завалила самолет на правое крыло, направляя его вдоль стены жутковатых облаков.

– У нас не так много горючки в резерве получается. Если фронт тянется далеко, то надо его или прорывать, или искать другое место для посадки. Что у нас есть в том направлении?

– Есть какой-то… Кууй… ура… пик… Да, Кууйурапик прямо на берегу, примерно… – Я изменил масштаб экрана. – Вот здесь, видишь? Вроде бы фронт туда пока не дошел… если он вообще на нас идет, а не от нас. Там аэропорт. Что еще…

– Здесь в каждой деревне аэропорт, насколько я помню.

– Ну да. Но от деревни до деревни по триста верст. И не везде… следующая полоса в Музони может быть, а это уже… верст двести с лишним.

– Многовато, – поджала губы Настя. – Тогда топлива останется совсем в обрез.

– Можно развернуться… Флаэрти-Айлэнд, какой-то Сани-ки-луак… да, Саникилуак на нем. Там полоса есть.

– Сколько до него? – вскинулась Настя.

– Двадцать две эн-майлы[9], – замерил я дистанцию на экране.

– Пошли. Помечай курс. – Она тут же повела машину в разворот. – Если остров, то там еще топливо может быть, его туда, скорей всего, раз на весь год завозили.

– Я думаю, что здесь везде только так и завозят.

Острова были почти что под нами, мы их как раз и пролетали. Длинные, намытые странными изгибами, явно галечные косы-переростки, с одним поселением на них – этим самым Саникилуаком.

А фронт все же в нашу сторону идет, похоже. Вот точно, лучше его на земле переждать, больно он даже с виду нехороший, неприятный. Не ураган ли это вообще, часом? Больно шустро набегает…

Двадцать две морские мили для нашего самолета не время, раз-два – и уже пролетели, попутно снижаясь. Линия курса, тянущаяся от треугольничка к пункту назначения, становилась на экране все короче и короче. В автопилоте никакого автозахода на посадку не нашлось, но здесь пока было ясно, землю разглядеть можно, равно как и сам городишко… скорей деревеньку – скопление разноцветных домиков на берегу небольшого залива.

– Твою мать! – выругалась Настя. – Галька!

И точно, местный аэропорт представлял собой полосу из укатанной гальки, которая должна была принимать самолеты не на таких «бетонных» шасси, как у нас.

– И что будем делать?

– Садиться все равно, – поморщилась она. – Скоро фронт накатит, дальше придется уже назад лететь, чтобы что-то искать.

И действительно, ветер заметно усиливался, я его ощущал, даже не управляя машиной. Потряхивало заметно. И по поверхности моря несло уже мелкую злую волну со срывающимися белыми барашками.

Настя зашла с запада, навстречу ветру, выровняв машину по полосе и продолжая снижение. Вышли шасси, левый экран навигационной системы переключился на камеру. Ну, теперь чтобы полоса за время запустения в упадок не пришла… чтобы не размыло ее какими-нибудь потоками… или черт знает чем.