Сегодня – позавчера - Виталий Храмов (2016)

– Нет, так не пойдёт. Я – ладно, бык здоровый, но люди разные, для многих этот вес станет неподъёмным. Давайте сделаем так. А какие ещё бронелисты есть? 5 и 3 мм? А, нормально. Нагрудные большие пластины оставляем такими, хребетный каркас и перед – 3 мм, каска из трехмиллиметрового листа делается? Значит, хватит. Сколько это сэкономит? Процентов 40? Больше?

– И производство ускорится. Листы разных марок – легче сделать. А то восьмимиллиметровый кончился бы быстро, и – жди, пока подвезут.

– Решено, так и сделаем. А листы формовали на горячую? А потом?

– Отпустили, нормализовали и слегка закалили. Поверхностную цементацию сделали.

– Молодцы. Приятно иметь дело с профессорами своего дела. Так, сварка у вас есть. Есть мелкоячеистая стальная низкоуглеродистая сетка?

– Да, песок через неё сеем.

– Изнутри бронепластин этого комплекта приварите точечно. При расколе плиты, сетка удержит осколки.

– Это ещё вес.

– Знаю. Поэтому только на этом «Доспехе». А где образец № 0? Тот, что из простой стали?

– Забрали его. Из НКВД приезжали, осмотрели всё и забрали.

– Странно, а мне ничего не сказали. Давно?

– Да уже пара дней как. Так, Никитич?

Когда я появился, наконец, в расположении батальона, даже испытал некоторое удовольствие. Мой внешний вид породил эффект «слоу-мо». Это как в играх и фильмах время замедляется – всё замирает. В денном случае – с отвисшими челюстями.

Я – в пятнистых штанах с накладными карманами, в брезентовой, расстёгнутой, штормовке с большим капюшоном, из-под которой хорошо видны грудные плиты «Доспеха», в квадратной, бундесверовской, пятнистой кепи с изогнутым козырьком, наверное, выглядел настолько круто, что суета казарм замерла. Меня обступили, засыпали вопросами. Бояринову подробно доложил-рассказал о моём виде. Бояринов был не слишком впечатлён. Но критиковать не стал, пожав плечами.

Добрался до своей «берлоги», только приготовился погрузиться в проблемы роты – посыльный. Вызывают к комбригу.

Комбриг был в кабинете, но весь в пыли – явно с дороги. Я доложился.

– Садись, Виктор Иванович. Впечатлён твоими свершениями. И не только я. Но сначала приятные новости. Для меня, по крайней мере. Я прошёл переаттестацию и теперь – генерал-майор.

– Поздравляю вас, Александр Дмитриевич.

– Благодарю. Бригада наша переформируется в дивизию и входит в подчинение формируемой 61-й армии. Срок готовности – первое декабря.

«Ага, как раз к контрнаступлению», – подумал я, но вслух сказал:

– Ого, сколько работы подвалило. По области ещё и десятка батальонов не сформировано. А ещё батареи, связь, танки.

– А вот это тебя уже не коснётся, – усмехнулся Синицын, – не смог тебя отстоять. Забрали тебя.

– Куда это? Без меня – меня женили?

– Твои знакомцы из НКВД добились твоего перевода к себе.

– Ох, ни ху… ху. А за каким… делом?

– А вот там и узнаешь. Сейчас же и езжай. Они и машину прислали. Ты связи свои оставь.

– Бояриновские интенданты и старшины в курсе всех моих источников. Ребята неплохие, оборотистые, особенно Хохол и Горец.

– Ну, давай, старшина, не поминай лихом. Хотя и довелось нам недолго прослужить вместе, рад был знакомству, – Синицын, генерал-майор, встал, обошел стол, пожал мне руку, обнял. Вот ни ху-ху!

– А это от меня, – он протянул мне свёрток. Я развернул. Трубка для курения. Чёрная и гладкая.

– Я заметил – с самокрутками ты справляешься плохо, а папиросы для фронта роскошь редкая. А там ты скоро окажешься. Раньше нас – точно. Считай благодарностью от лица командования.

– Спасибо, то есть – служу трудовому народу!

Я – чекист! …Почти

В управлении НКВД меня проводили в кабинет Тимофея Порфирыча, где я предстал перед его замом. Он протянул мне для ознакомления несколько листков.

– Как там Тимофей Порфирыч?

Зам поморщился, неохотно ответил: