Поход - Игорь Валериев (2020)

К полночи дошлёпали до казачьего поста номер два, от которого до Благовещенска оставалось сорок вёрст. Остановились на ночь, так как Амур сильно обмелел и лоцман с капитаном не решились идти в темноте, боясь налететь на мель. Ранним утром наша компания пополнилась еще двумя пароходами. Сначала мимо нас прошёл пароход «Михаил», тянувший за собой пять барж. Следом за ним шёл блиндированный казённый пароход «Селенга», который подошёл к причалу второго поста.

Вскоре я познакомился с подполковником Кольшмидтом Виктором Бруновичем. Выпускник Николаевской академии девяносто четвертого года он сейчас служил штаб-офицером для поручений при штабе Приамурского военного округа и исполнял обязанности комиссара в пограничной страже Амурской области. Двадцать девятого июня он на пароходе направился вниз по Амуру, чтобы проконтролировать прохождение каравана судов с войсками через опасный Сычёвский перекат. Выполнив свою задачу, он возвращается обратно в Благовещенск. На пост зашёл, чтобы проинспектировать службу поста.

— И как обстановка на Амуре, Виктор Брунович? — спросил я подполковника, который увидев мой знак и аксельбант, сразу предложил наедине общаться без чинов.

— Плохая обстановка, Тимофей Васильевич. Как мне кажется не сегодня, так завтра заполыхает. Когда пойдём мимо Айгуня и выше по течению, понаблюдайте за китайским берегом. Сразу поймёте, к чему надо готовиться.

Через час, когда наш пароход пошёл следом за «Селенгой» я действительно понял, о чём предупреждал подполковник. Ближайшая к Айгуню деревушка Эльдагу превратилась в неплохой форпост из нескольких импаней. Вдоль всего берега от неё до самого Айгуня тянулись окопы и ложементы для орудий, которых я насчитал пару десятков. Пушек в них, правда, не было.

Едва прошли Айгунь, как услышали впереди несколько пушечных выстрелов. Небольшой поворот реки не позволял увидеть, что происходит выше по течению, но «Селенга» ускорила ход, и я, стоя на баке, увидел, как на её палубе забегали вооруженные казаки, сопровождавшие пограничного комиссара в этом походе.

— Что случилось, Тимофей Васильевич? — обратился ко мне быстрым шагом подошедший Бутягин.

— Не знаю, но на нашем берегу пушек нет, значит, стреляли китайцы. И вы сами видели, что творится в Айгуни и его окрестностях. Помню, пять лет назад здесь небольшая деревушка Сыньдагу была дворов на десять, даже поста китайского не было, — я указал рукой на правый берег. — А теперь окопы, ложементы для орудий, две импани, каждая на роту солдат. И укрепления идут дальше вверх по реке.

На нос судна начали выходить другие пассажиры парохода, появились и две Марии, но я уклонился от их расспросов и, прихватив по дороге двух офицеров из Второй Восточно-Сибирской Стрелковой бригады, следовавших в Сретенск за пополнением, направился в трюм. С помощью матросов отыскали мои ящики с пулемётами, патронами и «лифчиками», часть подняли на палубу. Показав поручикам-сибирякам, как одевается мини бронежилет, быстро начал набивать магазины патронами. Повезло в том, что оба офицера были знакомы с мадсенами, а их лица горели азартом и большим желанием пострелять. Вскоре прибежал матрос, принесший по моему приказу ветошь, и мы начали оттирать от смазки пулемёты.

Подошедшему капитану парохода посоветовал всех пассажиров убрать с палубы в трюм и нижние каюты. Хоть какая-то, но защита. Первый после бога на борту со мной согласился и скоро его густой бас, усиленный рупором, раздался над пароходом с требованием, немедленно всем пассажирам покинуть палубу и спуститься в трюм, чтобы не попасть под возможный обстрел. А то, что он возможен было видно по тому, как вели себя китайцы на своём берегу. Многие солдаты империи Цин при прохождении парохода выскакивали из окопов, потрясали винтовками. Некоторые целились в пароход и имитировали выстрел.