Империя очень зла! - Михаил Ланцов (2020)

Хуже всего пришлось Владимиру Александровичу. У него ведь были дети – три сына и дочь, которые также лишались всех прав, титулов и имущества. То есть среди прочего устраняясь из порядка престолонаследия и ссылаясь вместе со своей матерью на постоянное поселение на Сахалин под гласный надзор полиции. Мария Павловна, правда, была урожденной принцессой Мекленбург-Шверинской, и формально Император не мог лишить ее титула. Но он мог денонсировать его признание, не лишая подданства. Что вело к тому, что перед лицом нашего героя она была обычной женщиной без рода и племени.

Гвардейским офицерам, пошедшим за великими князьями в этом заговоре, повезло не больше. Их также лишали всех наград, титулов и званий, а их семьи, коли они были, высылались на вечное поселение на Сахалин под надзор полиции. Каторжные работы, правда, составляли не двадцать пять лет, а двадцать. Но это ровным счетом ничего не меняло, ибо их ждала гарантированная смерть на каторге. Столько там не живут.

Досталось практически всем. Кое-кого Император выгородил, потому что он был нужен и замарался не сильно. Как того же Победоносцева. О! Константин Петрович сидел на этом суде и смотрел с ТАКИМ выражением на своих недавних соратников, что как они живыми остались – загадка. Он ведь прочитал их показания. Прочитал и осознал.

Очень неожиданный приговор. Вся «прогрессивная общественность» России до самого последнего момента думала, что уж кто-кто, а великие князья точно соскочат, отделавшись легким испугом. А тут – вон как дело обернулось.

Еще и Император после оглашения приговора вышел и выступил с краткой, но пламенной речью о том, что родичи его – надежда и опора престола и всей России…

– А потому и спрос с них строже всего! – продолжал он. – Ибо кровь от крови! Кому как не им я должен доверять больше всего? Но ничего просто так не дается! За большое доверие и спрос велик. И если простого человека еще можно простить, то их – нет. Не пощажу. Как бы ни любил и ни ценил. Ибо империя превыше всего!

И зал вспыхнул аплодисментами. А Император с мрачным лицом удалился быстрым шагом.

Но хлопали не все… Да, в зал набилось очень много разного рода общественности, жаждущей посмотреть на то, как монарх станет «отмазывать своих». Поэтому-то этот поворот и вызвал у них сплошные восторги. Что у «прогрессивных», что у служивых, честно тянущих свою лямку. А вот супруга Владимира Александровича и мать Николая Николаевича Младшего сорвались с мест и бросились в ноги вдовствующей Императрице. Моля и прося их не губить. Прямо прилюдно. Сразу после того, как Император удалился. Но та даже слушать их не пожелала.

– Они шли убивать моего сына! – раздраженно прошипела Мария Федоровна.

– Нет! Нет! Это все наветы! Этого не может быть! – причитали две женщины, еще не до конца осознавшие, что уже сегодня их переоденут в самое простое платье и повезут на вечное поселение на острове Сахалин совершенно обычными обывателями. Ежели по правам смотреть, каковых за ними более не имелось, как и заслуг, титулов и родства, оного они были лишены в судебном порядке, будучи супругами заговорщиков.

– Я сделала что могла, – холодно процедила Мария Федоровна. – Поначалу он хотел всех повесить.

– Как повесить?! – опешили эти две дамы.

– А как прикажете поступать с бунтовщиками и изменниками?

– Но как же… – начали было лепетать эти дамы, но вдовствующая Императрица сделала жест, и жандармы их оттащили в сторону, заткнув рот. После того разговора с сыном, что произошел на следующий день после попытки переворота, она много думала. И чем дальше, тем больше ужасалась тому, во что они ввязались. Показания выглядели каким-то кошмаром. Но главное – все говорило о том, что ни ей, ни ее детям жизнь никто не планировал оставлять.