Имперский союз (сборник) - Александр Харников, Александр Михайловский (2019)

– Согласен, ваше величество, – кивнул Шумилин, – хотя, честно говоря, я чувствую, что взваливаю себе на плечи тяжкую ношу. Но, как говорится в Святом Писании, «Господь не по силам креста не даст».

– Замечательно, – обрадованно сказал Николай, – тогда я попрошу вас, Александр Павлович, завтра же, нет, послезавтра предоставить мне записку, в которой вы сообщите мне, что необходимо для работы вашей службы и примерный план ее деятельности на самое ближайшее время.

– Я сделаю это, ваше величество, – ответил Шумилин, – только мне хотелось бы поговорить еще и о другой службе, которая в вашем времени занимается добыванием сведений о других странах и о состоянии вооруженных сил этих стран.

– Как я понял, – император строго взглянул на собеседника, – вы говорите о разведке?

– О ней самой, ваше величество, – ответил Шумилин, – я понимаю, что у многих работа агента, или, как его вскоре у вас станут называть, разведчика вызывает осуждение и даже презрение. Но с другой стороны, без подобной службы не может существовать ни одна держава в мире. Ведь сбор сведений о государствах, пусть даже и дружественных, помогает нам принимать верные политические решения, а знание сильных и слабых сторон их армий и флота сможет предостеречь нас от принятия опрометчивых решений.

– Вы, правы, Александр Павлович, – задумчиво сказал император, – и такие службы у нас существуют.

– Да, но общей разведкой занимается Министерство иностранных дел, которое явно не справляется со своими обязанностями, – ответил Шумилин. – К тому же дипломату трудно заниматься делами, которые бывают иногда, как бы помягче сказать, слишком деликатными…

Николай понимающе кивнул и посмотрел на Шумилина.

– Я понял вашу мысль, Александр Павлович. Но для, как вы говорите, деликатных дел у нас есть особые лица, которые лишь числятся по ведомству иностранных дел, а на самом деле подчинены лично мне. Или Александру Христофоровичу Бенкендорфу.

– Да, но вы вспомните печальную судьбу капитана Виткевича, – сказал Шумилин. – У наших историков, занимавшихся расследованием его странной смерти, убийство – а они считают, что это было именно убийство – российского разведчика напрямую связано с происками господ из конторы господина Нессельроде, которым очень не нравились успехи России в местах, близких к Индии.

– Значит ли это, – спросил император после небольшой паузы, – что бывший министр Нессельроде служил не России, а другой иностранной державе?

– Бог с ним, с Нессельроде, – ответил Шумилин, – он уже не министр и напрямую на российскую внешнюю политику влиять больше не может. Но в министерстве и в составе представительств Российской империи за границей еще остались его единомышленники. И их было бы нежелательно допускать до таких секретных дел. Лучше всего было, чтобы общая внешняя разведка выделилась бы в специальную службу и подчинялась напрямую вам, ваше величество.

– Разумно, – немного подумав, сказал Николай. – Но ведь есть еще и военное министерство, а при нем – Генеральный штаб, который направляет своих офицеров в другие страны, чтобы они там познакомились с состоянием дел в армиях этих стран.

– Вы, ваше величество, имеете в виду Второе отделение Департамента Генерального штаба? – спросил Шумилин. – Я знаю, что его агенты в нашей истории сумели добыть немало важных сведений о состоянии вооруженных сил европейских государств. Но работа их была часто плохо организованной, агенты получали лишь общие указания. К тому же все зависело во многом от личных способностях агентов. А ведь не всем по плечу такое сложное и требующее немалых знаний и терпения дело.

– Так что же вы предлагаете? – нетерпеливо проговорил император. – Я вижу, у вас уже есть какое-то решение. Так не тяните – скажите прямо, что вы хотите!