Непрощенные - Андрей Муравьев, Анатолий Дроздов (2015)

– Есть контакт. «Точка-2», – кричал в рацию щуплый радист. – Ориентир 6–2.

Он повернулся к танкистам, усиленно оглядывавшим местность в поисках возможной погони.

– Сейчас вломят!

И «вломили»-таки. Опушка вспухла разрывами. Танки, сгрудившиеся у дороги, не накрыло, но легло рядом.

Корректировщик тут же заорал новые данные. Следующий залп лег левее, зацепив грузовик снабжения. Дальше пошел целый шквал. Беглый огонь 122-миллиметровых гаубиц перепахал лесок и окрестности, уничтожив как минимум половину немецких танков и серьезно повредив остальные.

– Хорошая работа, – откомментировал Олег действия артиллеристов.

Корректировщик воспринял похвалу на свой адрес, приосанился, кивнул:

– Если подготовиться, любой бой можно выиграть артиллерией.

Танкисты ухмылялись, не желая вступать в спор.

Спустя десять минут они еще раз осмотрели лесок из бинокля.

– Пять танков сгорело, еще четыре раскурочили, но за неделю выправят. Два бронированных транспортера, четырнадцать грузовиков, – подытожил Олег. – Маловато для прорыва?

Артиллерист подтвердил:

– Маловато. Разведка утверждает, что только танков за передним краем не менее трех десятков. Здесь и половины нет.

Оставалось двигаться на «точку-3». С этим было сложнее. Немцы наверняка уже знают: в тылу гуляет советский танк. Выжившие после артналета догадаются, что огонь гаубиц кто-то корректировал. Сложить два и два несложно. Начнут облаву, утроят бдительность.

К «точке» все же добрались, но столкнулись с проблемой. Враг замаскировался. Вдоль опушки гуляли патрули, внутри чащи слышался гул моторов, но в какой части лесного массива стоят вражеские танки, сказать с уверенностью было нельзя. Можно, конечно, накрыть огнем весь лес, но где взять столько снарядов?

– Что делать? До ночи сидеть нельзя, обнаружат. Да и немцы пригонят самолеты – гаубицы наши искать. Бить надо!

Олег чесал взмокшую на жаре шею, артиллерист изучал опушку в бинокль.

Ильяс посматривал на петлявшую вдоль опушки узкую дорожку. Дела кислые. Подгонят немцы пехоту, чтоб лес прочесать, или есть еще время?

– Я – ползком до опушки, посмотрю – и назад! – выдал идею командир-корректировщик.

Рыжий скептически осмотрел чуть выгоревшую форму лейтенанта, хорошо заметную на ярко-зеленой траве заливного луга.

– Заметят.

Артиллерист поджал губы:

– Другого выхода нет. Гаубицы уводить пора, а мы координаты дать не можем.

Олег насупился.

Корректировщик снял планшетку, сдвинул кобуру за спину, вынул из нагрудного кармана смятые письма.

– Присмотрите за ними.

Выдохнул, будто в воду бросаться собрался, и… Олег взял его за рукав:

– Погоди, друг! Дай подумать.

– Чего думать? Немца определить надо. Пока он нас не вычислил или пушки не взяли в оборот. Самолеты прилетят…

– Верно… Но все ж не спеши.

– Чего ждать-то? – Видно было, что артиллерист психует.

– Умирать погоди, успеешь. У меня мысля появилась.

Олег задумчиво осмотрел луг перед леском.

– Ты с борта передачу вести сможешь? – спросил радиста.

– С танка? На ходу?

– Да.

– Нет. Не слышно ж ничего. Меня-то по рации разберут, но я ж товарища командира, – кивнул радист на артиллериста, – не услышу.

Верно. Звук работающего дизеля «БТ» – тот еще фон для разговора. Переговорного устройства у артиллеристов нет.

– Тогда так, – решился Олег. – Высаживаем вас тут, а сами по лужку покатаемся.

– Как это? – В четыре глаза уставились на танкиста радист и корректировщик.

– Ласково… Сначала медленно, а как немец танки подтянет, то очень быстро. Ваша задача, как стволы из леса проглянут, цель засечь и координаты передать.

– А вы?

– Будем быстро-быстро драпать, петляя как заяц, и уходить обратно. Сработаете хорошо, немцам станет не до нас. Очень быстро и резко.

– А пушки?

– Какие пушки?

– Если у них батарея?