Непрощенные - Андрей Муравьев, Анатолий Дроздов (2015)

Олег кивнул.

– Значит, снимут ученых с проектов новых истребителей, самоходок, автоматов. А там, смотришь, и атомная бомба, почти сделанная, очень пригодится своим новым арийским хозяевам – ты этого хочешь?

– Не передергивай!

– Я просто описываю перспективы.

– Хреновые перспективы.

– Хреновые. Потому что свои идеи внедряет тот, кто в производственной структуре страны не петрит!

– Я?!

– А кто?

Волков выругался и отошел, зашарил по карманам, вытащил смятую пачку папирос, закурил и тут же закашлялся:

– Черт! Бросил же почти!

Ильяс молчал.

Олег выплюнул папиросу на землю, придавил ее каблуком:

– Хрен с тобой. Может, ты и прав.

Он повернулся к собеседнику, помолчал и подвел черту:

– Но свои идеи я двигать буду.

– Двигай! Только не надо дудеть на углах, что ты из будущего и тебе известно все.

Олег помолчал и нехотя пообещал:

– Не буду!

– Вот и ладно!

Глава 12

Ильяс

Утром Кутепов вызвал Олега и долго что-то обсуждал с ним наедине. Вернулся рыжий хмурым.

– Что сказал полковник? – поинтересовался я.

– Приказал пить рыбий жир и больше спать, пока есть такая возможность. Еще посоветовал сбегать в медсанбат – раны показать и с сестричками познакомиться.

– Пойдешь?

Олег в ответ недобро зыркнул. Ясно, мол, что отказался. Ну и зря! Здоровье надо беречь. Ему оно ох как пригодится!

– Что еще говорил Кутепов?

– Велел сдать рации.

– Зачем?

– Немецкую – для изучения, нашу – разведчикам. В полк снаряды к гаубицам подвезли. Хочет проредить немцев, пока те к атаке готовятся.

Олег выглядел усталым и злым.

– Чего ж смурной?

– Глупости это. Не пройдут разведчики.

Я непонимающе посмотрел на собеседника.

– Почему «не пройдут»? Мы на танке проскочили, а пехота на пузе не проползет?

– Потому и не проползет, что мы кипешу наделали. Немцы стоят на ушах, секреты выставили, к штурму готовятся. За линией моторы гудят. Танки группируются. Только с НП не видно где. А снарядов к гаубицам мало – пять минут популять. Попусту потратят.

Рыжий присел на нары, покачался. Бросил взгляд на накатанный из бревен потолок.

– В общем… Тут такое дело… Я одну авантюру замутил.

– Какую?

– Предложил «светляком» поработать.

– Кем???

– Корректором огня.

– Это как?

– Через участок соседей выскочим к немцам. Там они еще не пуганые. Пройдемся по тылам, выйдем к нашим позициям и скорректируем огонь артиллерии – чтоб зря снаряды не жечь. Получится – накроем немецкие танки, которыми нас рвать собираются. Тогда живем еще день-другой. Если нет…

Он умолк.

Ну вот на кой ему это надо?! Умереть рвется, аж из штанов выскакивает.

– Ты в своем уме? Не понимаешь, что по второму разу через фронт проскочить не удастся? Удача не резиновая!

Он усмехнулся:

– Не бзди! Кто бздит, тот гибнет. Я, когда сюда пробирались, пару мест слабых у немцев приметил. Карта помогла. – Он похлопал себя по сапогу. – У них нет сплошной линии фронта. На стыках частей – коридоры. Там они атаки не ждут. Этих, – кивнул он в сторону передовой, – мы пугнули, но другие думают, что советские войска только в обороне сидят. Правильно думают, кстати, сил для наступления у нас нет. А мы немцев в стороне щекотнем; пока чесаться будут, к нашим выскочим. У Кутепова на карте три района, где немецкие танки могут сосредоточиться – больше негде. Все три района пристреляны. Осталось определить, где гады прячутся, и подправить прицел «богам войны».

Он улыбнулся еще раз:

– Не бзди. Выберемся.

«Это он после вчерашних откровений с полковником так рвется дурь свою казать?» – подумал я и резюмировал:

– Дурь.

– Я тебя подводил когда? Пройдет чики-пуки.