Жажда - Ю. Несбё (2017)

Бьёрн Хольм объяснил, что сейчас, когда физические улики с мест преступления вывели на подозреваемого, криминалисты сосредоточатся на том, чтобы обеспечить доказательства, которые прочнее смогут привязать Валентина Йертсена к трем местам и жертвам.

Катрина приготовилась раздать задания на сегодня, как вдруг Магнус Скарре поднял руку и взял слово прежде, чем она ему позволила.

– Почему вы решили обнародовать, что Валентин Йертсен – подозреваемый?

– Почему? – повторила Катрина. – Конечно же, для того, чтобы получить информацию о его местонахождении.

– И теперь к нам обратятся сотни или тысячи информантов, посмотревших на карандашный рисунок физиономии, которая могла принадлежать двоим из моих дядей. И мы должны будем проверить каждый звонок, иначе представьте, что начнется, если потом выяснится, будто полиция уже обладала информацией о новой личности Валентина Йертсена и месте его жительства, когда он до смерти покусал жертв номер четыре и пять. Тогда здесь полетят некоторые головы.

Скарре огляделся, словно ища у окружающих поддержки. Или же, сообразила Катрина, у него уже есть поддержка других и он выступает от имени многих.

– Это всегда дилемма, Скарре, но мы так решили.

Скарре кивнул одной даме-аналитику, принявшей эстафетную палочку.

– Скарре прав, Катрина. Честно говоря, нам бы не помешал покой для работы. Мы и раньше просили людей предоставить информацию о Валентине Йертсене, и это ни к чему не привело, только отвлекло наше внимание от того, что могло бы привести нас к цели.

– И еще одно, – сказал Скарре. – Теперь он знает, что мы знаем, и, возможно, мы его спугнули. У него есть нора, где он прятался три года, и теперь существует риск, что он вернется в свое убежище. Я просто хотел сказать об этом. – Скарре с победным выражением лица скрестил руки на груди.

– Риск? – раздался голос из дальнего конца помещения, а потом послышался фыркающий смех. – Вот кто рискует, так это все те женщины, которых ты, Скарре, хотел использовать в качестве приманки, в то время как мы будем хранить в тайне, что знаем, кто это. А если мы не возьмем этого дьявола, то, по мне, совсем неплохо, если мы загоним его обратно в нору.

Скарре, улыбаясь, покачал головой:

– Ты узнаешь, Бернтсен, когда проработаешь в отделе немного подольше, что люди вроде Валентина Йертсена не останавливаются. Он просто будет делать то, что делает, в другом месте. Ты слышал, как наш руководитель, – он произнес «наш руководитель» преувеличенно четко, – выступала вчера вечером по телевидению. Она сказала, что Валентин, возможно, уже находится за границей. Но если ты думаешь, что он сидит у себя дома с попкорном и вязаньем в руках, то, надеюсь, чуть больше опыта заставит тебя понять, что ты ошибаешься.

Трульс Бернтсен посмотрел на свои руки и пробормотал что-то, Катрина не разобрала его слов.

– Мы не слышим тебя, Бернтсен! – крикнул Скарре, не поворачиваясь в его сторону.

– Я говорю, что фотографии той дамочки Якобсен под досками для серфинга, недавно продемонстрированные вами, не показывали всего, – произнес Трульс Бернтсен громким голосом. – Когда я приехал на место, она еще дышала. Но она не могла говорить, потому что он клещами вырвал у нее язык и засунул его в одно место. Знаешь, сколько всего еще вылезает наружу, когда язык вырываешь, а не вырезаешь, Скарре? Во всяком случае, могло показаться, что она просит меня застрелить ее. И если бы у меня был с собой пистолет, я бы над этим, черт возьми, подумал. Но она вскоре умерла, так что все нормально. Просто упомянул, это, кстати, об опыте.

В тишине, которая наступила, когда Трульс замолчал, Катрина подумала, что в один прекрасный день ей может начать нравиться инспектор Бернтсен. Но эта мысль моментально исчезла, когда Трульс Бернтсен закончил свое выступление: