Жажда - Ю. Несбё (2017)

– Да, я там был.

– Вы знали, что очень точно можете определить на глаз количество крови. На основании фотографии с места преступления вы предположили, что ее кровопотеря составила два с половиной литра.

– Да.

Харри вынул из кармана фотографию и поднял ее.

– А на основании этой фотографии из кабинета Халлстейна Смита, которую вам показал один из водителей «скорой», вы предположили, что кровопотеря составила полтора литра, то есть полтора килограмма, не так ли?

Стеффенс сглотнул. Он чувствовал у себя на спине взгляд Андерса.

– Да, так. Плюс-минус два децилитра.

– На всякий случай спрошу: возможно ли, потеряв полтора литра крови, подняться на ноги и убежать?

– Существуют индивидуальные особенности, но если человек в хорошей физической форме и обладает силой воли, то да.

– И вот я подошел к своему простому вопросу, – сказал Харри.

Стеффенс почувствовал, как по его лбу скатилась капля пота.

Харри вновь повернулся к кафедре:

– Как такое возможно, Смит?

Катрина ахнула. Наступившая тишина, казалось, физически давит на зал.

– Тут я пас, Харри, я не знаю, – замялся Смит. – Я надеюсь, что докторская степень лопнет по этой причине. В свою защиту могу сказать, что ваш вопрос выходит за рамки диссертации. – Он улыбнулся, но на этот раз смеха не последовало. – Но это укладывается в рамки полицейского расследования, поэтому, Харри, вам, возможно, надлежит ответить самому.

– Хорошо, – сказал Харри и сделал вдох.

Нет, подумала Катрина и затаила дыхание.

– У Валентина Йертсена не было с собой револьвера, когда он пришел к вам. Револьвер уже находился в вашем кабинете.

– Что? – Смех Смита прозвучал в актовом зале как крик одинокой птицы. – Господи, как же он там оказался?

– Вы принесли его туда, – сказал Харри.

– Я?! Я не имею никакого отношения к этому револьверу!

– Это был ваш револьвер, Смит.

– Мой? Я никогда в жизни не владел револьвером, это можно проверить в регистре оружия.

– Там этот револьвер зарегистрирован на одного моряка из Фарсунна. Который был вашим пациентом. С шизофренией.

– Моряк? О чем это вы говорите, Харри? Вы сами утверждали, что Валентин угрожал вам этим револьвером в баре, куда он пришел убить Мехмета Калака.

– Он вернул его вам после этого.

В зале возникло беспокойство, раздался тихий гул и звук двигающихся в креслах людей.

Декан поднялся. Он был похож на взъерошенного петуха, когда поднял руки в мантии, чтобы призвать к порядку.

– Прошу прощения, господин Холе, но это защита диссертации. Если у вас полицейское дело, предлагаю вам провести его через соответствующие инстанции, а не поднимать здесь, на академическом мероприятии.

– Господин руководитель защиты и оппоненты, – сказал Харри, – разве не имеет основополагающего значения для оценки данной докторской диссертации тот факт, что она построена на неверной трактовке конкретного случая? Разве не такие факты должны освещаться на защите?

– Господин Холе… – начал декан голосом, полным ярости.

– …прав, – перебил его Столе Эуне с первого ряда. – Уважаемый руководитель защиты, как члену аттестационной комиссии, мне крайне интересно услышать, о чем Холе хочет спросить моего докторанта.

Декан уставился на Эуне. Потом на Харри. И наконец, на Смита. Затем он сел.

– Хорошо, – сказал Харри. – Тогда я хочу спросить докторанта, держал ли он Ленни Хелла заложником в его собственном доме и управлял ли Валентином Йертсеном он, а не Хелл?

По залу прокатился почти беззвучный рокот, после чего наступила такая мертвая тишина, словно весь воздух высосали из помещения.

Смит недоверчиво покачал головой:

– Это шутка, не так ли, Харри? Вы придумали все это в Котельной, чтобы повеселиться на защите, а теперь…

– Я предлагаю вам ответить, Халлстейн.