Жажда - Ю. Несбё (2017)

Смит и двое его оппонентов сели, а руководитель защиты вышел к кафедре и рассказал о процедуре защиты. Потом он предоставил слово Халлстейну.

Первый оппонент, Столе Эуне, наклонился вперед и прошептал ему «ни пуха ни пера».

Потом настала очередь Халлстейна. Он поднялся на кафедру, повернулся и осмотрел зал. Он ощущал наступление тишины. Пробный доклад утром прошел хорошо. Хорошо? Он прошел просто великолепно! Халлстейн не мог не заметить, как радовалась аттестационная комиссия, да, даже Столе Эуне одобрительно кивал в ответ на его лучшие тезисы.

Сейчас Халлстейн представит укороченный вариант доклада, у него максимум двадцать минут. Он начал говорить, быстро ощутил тот же подъем, что и утром, и оторвался от рукописи, лежавшей перед ним. Потому что мысль рождала слова без задержки, и ему казалось, он может видеть себя со стороны, может видеть публику, взгляды людей, прикованные к его губам, все их органы чувств, сосредоточенные на нем, на Халлстейне Смите, профессоре вампиризма. Конечно, еще не существует предмета с таким названием, но он это изменит и начнет прямо сегодня. Он приближался к концу.

– За то непродолжительное время, что я проработал в независимой следственной группе под руководством Харри Холе, я выучил несколько вещей. Одна из них: главный вопрос при расследовании убийства – «почему?». Но ответа на него недостаточно, если нет ответа на вопрос «как?».

Халлстейн подошел к столу рядом с кафедрой, на котором лежали три предмета, покрытые шелковой тканью. Он взялся за уголок ткани и замер. Чуть-чуть театральности не помешает.

– Вот ответ на вопрос «как?», – заявил он и сорвал ткань.

Собравшиеся оживились, увидев большой револьвер, массивные гротескные наручники и черные железные челюсти.

Он указал на револьвер:

– Инструмент для угроз и принуждения.

На наручники:

– Этот для контроля, обезвреживания, содержания в плену.

На железные челюсти:

– А этот – чтобы добраться до источника, чтобы получить доступ к крови, чтобы провести ритуал.

Он поднял глаза:

– Благодарю следователя по особым делам Андерса Виллера, который позволил мне одолжить эти предметы, чтобы проиллюстрировать мои тезисы. Но нам нужно больше, чем три ответа на вопрос «как?». Остается вопрос «почему?». Как это «почему»?

Разрозненные сдержанные смешки из зала.

– Все эти инструменты старые. Необоснованно старые, можно, наверное, сказать. Вампирист постарался раздобыть предметы определенных эпох или их копии. И это подтверждает тезис диссертации о значении ритуальности: употребление крови отсылает назад в те времена, когда существовали боги, и им надо было молиться, их надо было ублажать, а валютой служила кровь. – Он указал на револьвер. – Это отсылает нас на двести лет назад в Америку, поскольку тогда существовали племена индейцев, которые пили кровь своих врагов, веря, что таким образом к ним перейдет их сила. – Он указал на наручники. – Это отсылает нас в Средневековье, когда ведьм и колдунов было необходимо изловить, проклясть и ритуально сжечь. – Он указал на зубы. – А это отсылает нас в Античность, когда принесение в жертву ягнят и человеческие кровопускания были обычным способом порадовать богов. Как и я сегодня своими ответами… – он развел руками, повернувшись в сторону декана и оппонентов, – надеюсь, порадовал этих богов.

На этот раз смех прозвучал более непринужденно.

– Благодарю.

Аплодисменты, насколько мог судить Халлстейн Смит, были бурными.

Столе Эуне встал, поправил бабочку в горошек, выпятил живот и прошествовал на кафедру.

– Дорогой докторант, ваши исследования основаны на рассмотрении конкретных случаев, и я хотел бы спросить вас, как вы могли сделать представленные выводы, если ваш главный случай, Валентин Йертсен, не подтверждал сделанных вами выводов. До тех пор, пока мы не узнали о роли Ленни Хелла.

Халлстейн Смит прокашлялся: