Подсказчик - Донато Карризи (2018)

Длинная борода и густая грива мешали Никле определить черты лица. Она не могла с точностью обрисовать форму челюсти, контуры носа, разрез глаз.

Но без колебаний вспомнила, что глаза серые.

Результаты ее стараний, несмотря на их приблизительность, будут разосланы по всем полицейским постам, вокзалам, портам, аэропортам, пограничным пунктам. Рош пока не решил, передавать ли экземпляр в СМИ, ведь они потребуют объяснения, откуда взялся словесный портрет. Если обнаружится, что за ним стоит ясновидящая, все поймут, что у полиции в руках ничего нет, что она по-прежнему блуждает в темноте и от безысходности ходит к гадалкам.

– Тебе придется рискнуть… – заметил ему Горан.

Старший инспектор снова навестил команду в усадьбе Рокфордов. С монахиней он встречаться не пожелал, с самого начала объявив, что не хочет иметь отношения к сомнительным экспериментам, в очередной раз возложив всю ответственность на Горана. Но криминолог принял условие без возражений, поскольку уверовал в интуицию Милы.

– Девочка, я вот что думаю, – сказала Никла своей любимице, глядя из окошка полицейского фургона за тем, как Рош и Гавила что-то оживленно обсуждают на лужайке перед домом.

– Что?

– Не надо мне этой награды.

– Но если окажется, что это он, значит ты заслужила ее по праву.

– Не хочу.

– Подумай, сколько пользы ты сможешь принести людям, за которыми ухаживаешь.

– А чего им не хватает? Мы им отдаем всю нашу любовь, всю заботу, и уж поверь, когда раб Божий стоит у последней черты, ему больше ничего не надо.

– Если эти деньги получишь именно ты, тогда я смогу надеяться на то, что из всей этой истории может еще получиться что-то хорошее.

– Но зло порождает другое зло. И это его главное свойство.

– Мне как-то сказали, что зло может быть явным. А добро – нет. Зло оставляет после себя следы. Добро же можно лишь констатировать.

Никла наконец-то смогла улыбнуться:

– Глупости. Ты пойми, Мила, добро слишком мимолетно, чтобы его можно было так или иначе зарегистрировать. Оно не оставляет мусора. Оно чистое, а зло грязное. Но я ощущаю добро, потому что сталкиваюсь с ним каждый день. Когда кто-то из моих несчастных готовится уйти в мир иной, я сижу с ним или с ней, держу за руку, слушаю их рассказы. Они каются в грехах, и я их не осуждаю. Поняв, что с ними творится, и покаявшись, они всегда улыбаются. Не знаю, отчего это, но так оно и есть, поверь. Вот эта улыбка, с которой они бросают вызов смерти, и есть доказательство добра.

Мила согласно кивнула. Ни к чему настаивать на том, чтобы Никла приняла вознаграждение. Вероятно, она права.

Часы показывали почти пять. Монахиня очень устала, но еще не окончила всех дел.

– Ты уверена, что узнаешь тот заброшенный дом? – спросила Мила.

– Да, я знаю, где он.

Перед возвращением в Центр следовало выполнить простую формальность, призванную подтвердить сведения ясновидящей.

Но они отправились на место в полном составе.

Сара Роза сидела за рулем, выполняя все указания Никлы. Сводка погоды по радио объявила новое наступление снегопада. С одной стороны небо очистилось, и было видно, как солнце быстро клонится к закату. С другой – на горизонте уже сгущались тучи, и то и дело их пронзали ослепительные молнии.

Они были точно посередине.

– Надо торопиться, – заметил Стерн. – Скоро стемнеет.

Вскоре машина свернула на грунтовую дорогу. Из-под колес полетели камешки. Спустя столько лет деревянный заброшенный дом, как ни странно, сохранился. Краска почти совсем осыпалась; лишь в нескольких местах уцелели белые островки. Дерево, открытое капризам погоды, подгнило, и постройка всем своим видом напоминала кариозный зуб.

Все вышли из машины и направились к крыльцу.

– Осторожно, может обвалиться, – предупредил Борис.