Подсказчик - Донато Карризи (2018)

– Так вот, выбрось из головы эту глупость. Абсолютно недостижимо. У нашего Альберта есть внутренняя убежденность во всем, что он делает, убежденность, полностью соответствующая его психологии. Это процесс, выработанный многолетним опытом, травмами, фантазиями. Поэтому бессмысленно представлять, что он сделает дальше, нам надо понять, как он дошел до того, что уже сделал. Тогда у нас будет надежда добраться до него.

Однако нить догадок после Бермана оборвалась, подумала Мила.

– Он подбросит нам очередной труп.

– Я тоже так думаю, Стерн. Но пока чего-то недостает, не находишь?

– Чего? – спросил Борис, которому, как и остальным, был пока непонятен ход мысли криминолога.

Но Горан Гавила был не мастер быстрых и прямых ответов. Он предпочитал доводить их до определенной стадии анализа и предоставлял додумать остальное самим.

– Серийный убийца живет в мире символов. Он совершает эзотерический путь, начатый много лет назад в глубине его души, а ныне продолженный в реальном мире. Похищенные девочки – лишь средство для достижения главной цели.

– А эта цель – поиск счастья, – добавила Мила.

Горан обернулся к ней:

– Именно. Альберт жаждет вознаграждения, некой компенсации не только за то, что делает, но главным образом за то, кто он есть. Его натура диктует ему импульс, и он действует по этой наводке. Вдобавок всеми своими действиями он отправляет послания нам.

Вот чего не хватает. Не хватает знака. Того, что поведет их дальше на исследование личностного мира Альберта.

– На теле первой девочки никаких следов не было, – заговорила Сара Роза.

– Разумное замечание, – одобрил Горан. – В литературе по серийным убийцам, а также в кинематографической разработке образа отмечают, что маньяк пытается «прочертить» свой путь, давая указания тем, кто охотится за ним. Но Альберт этого не сделал.

– Или сделал, а мы этого не распознали.

– Возможно, мы не в состоянии прочитать этот знак, – согласился Горан. – Потому что пока недостаточно знаем его. И потому настало время реконструкции стадий.

Их пять. И в них отображен modus operandi. В учебниках по криминологии они используются для раскладывания по полочкам действий серийных убийц, разделения их на четкие эмпирические моменты, которые анализируют по отдельности.

Отправным пунктом является предположение, что серийный убийца не рождается таковым, а исподволь накапливает опыт и стимулы для формирования преступной склонности, выражающейся в насилии.

Первая стадия этого процесса – стадия «фантазий».

– Прежде чем искать его в реальности, он долго вынашивает в воображении объект своих желаний, – сказал Горан. – Мы знаем, внутренний мир серийного убийцы – это переплетение стимулов и стрессов, и как только внутренний мир уже не может удерживать их, неизбежен переход к действию. Внутренняя жизнь, жизнь воображения выливается в реальность, затопляя ее. И тогда маньяк начинает моделировать окружающую действительность по образу и подобию своих фантазий.

– И в чем состоят фантазии Альберта? – спросил Стерн, кладя в рот очередную мятную пастилку. – Что его притягивает?

– Его притягивает вызов, – заметила Мила.

– Возможно, его долгое время недооценивали, или он так считал. И теперь хочет показать, что он лучше других… и лучше нас.

– Но он это не просто нафантазировал, верно? – Горан задал вопрос не для того, чтобы получить подтверждение, а потому, что эту стадию считал уже пройденной. – Альберт уже пошел дальше, он наметил каждый свой шаг, предвкушая нашу реакцию: у него в руках «контроль над ситуацией», и он нам об этом заявляет: хорошо зная себя, он так же хорошо знает нас.

Вторая стадия – «организационная» или стадия «планирования». Когда фантазия дозрела до исполнения, убийца неизбежно приступает к выбору жертвы.