Подсказчик - Донато Карризи (2018)

Как только Горан произнес эти слова, Миле вдруг пришел на память ключик, висевший на браслете Дебби. Возможно, убийца открыл шкатулку, в которой Мила надеялась найти ее тайный дневник.

– Черт побери! – невольно вырвалось у нее, и она вновь попала в центр внимания.

– Может, поведаешь нам свои мысли?

Мила подняла глаза на Горана:

– Когда я обыскивала комнату Дебби в интернате, то нашла спрятанную под матрасом жестяную коробку. Я думала найти дневник, но его там не оказалось.

– И что? – надменно спросила Роза.

– Коробка была заперта на замочек. Ключ Дебби носила на запястье, поэтому логично было бы предположить, что он именно от этой шкатулки и открывала ее только она сама. Я решила тогда, что дневника могло и не быть. Но я ошиблась: дневник наверняка есть!

Борис рывком вскочил со стула:

– Он там был! Сволочь! Он был в комнате девочки!

– Зачем ему так рисковать? – возразила Сара Роза, которая никак не желала признавать правоту Милы.

– А он все время рискует. Это возбуждает его, – объяснил Горан.

– Но есть и другая причина, – добавила Мила, все более убеждаясь в этой версии. – Я заметила, что со стен пропали отдельные фотографии. Возможно, Дебби на них была снята с девочкой номер шесть. Он изо всех сил хочет помешать нам узнать ее имя!

– Потому и унес дневник. А коробку опять защелкнул на замок. Зачем? – не унимался Стерн.

– А ты не догадываешься? – обернулся к нему Борис. – Дневник исчез, но коробка заперта, а ключ все там же, на запястье Дебби. Это он нам говорит: «Его мог забрать только я».

– Для чего сообщать нам это?

– Он что-то оставил там для нас!

«Знак», который они ищут.

Мозговой штурм вновь принес свои плоды – Горан в который раз убедился в действенности своего индуктивного метода.

Криминолог вновь обратился к Миле:

– Ты там была и видела, что в комнате…

Она задумалась, припоминая все подробности, но напрасно: ничто ее там не насторожило.

– Что-то должно быть! – настаивал Горан. – Вряд ли мы ошибаемся.

– Я обшарила все углы, но ничто меня не насторожило.

– Это что-то очевидное, ты не могла проглядеть!

Но Мила ничего не вспомнила. Тогда Стерн решил, что надо вернуться на место и обыскать все еще тщательнее. Борис сел на телефон договариваться с интернатом, а Сара Роза велела Креппу срочно подъехать туда для снятия отпечатков.

И тут Милу посетило очередное озарение.

– Бесполезно, – заявила она, вновь обретая потерянную было уверенность. – Что бы то ни было, этого там больше нет.

Когда они прибыли в интернат, одноклассниц Дебби выстроили в холле, где обычно проходили школьные сборы и официальное вручение аттестатов. Стены его были обшиты красным деревом. Неподвижно-строгие лица преподавателей, обеспечивших школе вековое престижное реноме, смотрели на эту сцену со стен в обрамлении дорогих рамок.

Слово предоставили Миле. Она старалась говорить как можно мягче, поскольку видела, что девчонки и без того напуганы. Несмотря на то что директриса пообещала обойтись без наказаний, в глазах школьниц читалось, что они не слишком верят этому обещанию.

– Нам известно, что некоторые из вас побывали в комнате Дебби после ее смерти. Я не сомневаюсь, что вас подвигло на это всего лишь желание сохранить память о вашей трагически погибшей подруге.

Тут Мила встретилась взглядом с девочкой, которую застукала в ванной с охапкой вещей. Не будь этого небольшого инцидента, Миле не пришла бы в голову мысль устроить этот сбор.

Сара Роза наблюдала за ней из угла холла, уверенная, что та ничего этим не добьется. Борис и Стерн, наоборот, поверили ей. Горан же просто ждал.