Подсказчик - Донато Карризи (2018)

Мила и Борис непонимающе переглянулись. Голос, наложенный на первую запись, звучал намного слабее.

– Молитва.

– Но это не Билли.

– Клянусь со святою помощью Твоею не грешить более против Тебя и бежать от греха отныне и впредь. Всемилостивый Боже, помилуй меня.

– Ну хватит.

А это уже мужской голос.

– В чем хочешь покаяться?

– Я говорил много плохих слов последнее время. А три дня назад украл печенье из буфета, но Джонатан съел его вместе со мной. А потом… я списал задание по математике.

– Это все?

– Должно быть, отец Рольф, – сказала Мила.

– …

– Подумай хорошенько, Рон.

От прозвучавшего имени в зале будто повеяло холодом. И Рональд Дермис тоже вернулся в детство.

– Вообще-то… есть еще кое-что.

– Расскажи мне.

– Нет.

– Если не расскажешь, как же я отпущу тебе грехи?

– Не знаю.

– Тебе ведь известно, что случилось с Билли, правда, Рон?

– Бог забрал его к себе.

– Нет, не Бог, Рон. Ты знаешь кто?

– Он упал. Упал с башни.

– Но ты был с ним.

– Да.

– Кто придумал подняться на башню?

– Кто-то спрятал его ролики на башне.

– Ты спрятал?

– Да.

– И столкнул его ты?

– …

– Рональд, прошу тебя, отвечай на вопрос.

– …

– Никто тебя не станет наказывать, если честно скажешь, как все было. Я обещаю.

– Он велел мне это сделать.

– Кто – он? Билли? Билли велел тебе его столкнуть?

– Нет.

– Кто-то из ребят?

– Нет.

– Тогда кто?

– …

– Рон.

– Да.

– Ответь мне. Этого человека не существует, верно? Он всего лишь плод твоего воображения.

– Нет.

– Но здесь больше никого нет. Только я и твои приятели.

– Он приходит только ко мне.

– Вот что, Рон, я хочу услышать от тебя, как сильно ты раскаиваешься в том, что случилось с Билли.

– Я сильно раскаиваюсь в том, что случилось с Билли.

– Надеюсь, раскаяние твое искренне. Так или иначе, это останется между нами – мной, тобой и Господом.

– Ладно.

– Отпускаю тебе грехи твои. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

– Аминь.

17

– Нам нужен некто Рональд Дермис, – объявил Рош в зале, где было полно журналистов с фотоаппаратами и микрофонами. – Сейчас ему тридцать шесть лет. Каштановые волосы, карие глаза, светлая кожа.

Он показал присутствующим рисунок, сделанный по фото, на котором Рональд был снят вместе с товарищами, но художник искусственно состарил его. Рош поднял листок довольно высоко, и тут же защелкали вспышки.

– У нас есть основания полагать, что этот человек причастен к похищению девочек. Всех, кто его знает, имеет о нем сведения или общался с ним в последние тридцать лет, просим сообщить об этом в полицию. Спасибо.

Не успел он договорить, как аудитория загомонила и со всех сторон посыпались вопросы.

– Господин Рош!

– Старший инспектор!

– Можно вопрос?

Но Рош и ухом не повел, а сразу же покинул сцену через служебную дверь.

Это был ход, неизбежно призванный стать сигналом тревоги.

После открытия, сделанного Борисом и Милой, прошло два лихорадочных часа. Теперь ситуация предельно ясна.

Отец Рольф записал признание Рона на магнитофон Билли. Магнитофон был погребен вместе с ним, словно брошенное в землю зерно, которое рано или поздно должно прорасти и дать плоды истины, а истина послужит искуплением и для тех, кто, несмотря на юный возраст, совершил тяжкое преступление, и для тех, кто пострадал от него, и для тех, кто скрыл его на двухметровой глубине.

«Так или иначе, это останется между нами – мной, тобой и Господом».

– Откуда же Альберт узнал об этой истории? – заговорил Горан. – Тайну знали только отец Рольф и Рон. Единственно возможное объяснение: Рон и Альберт – одно и то же лицо.