Забытое - Марина Суржевская (2002)

Ладавр на время исчез, а вернувшись, сунул мне в руки лекарский ящичек. С таким врачеватели приходят домой к заболевшим. И тихо закурлыкал, словно убеждая им воспользоваться.

Я лишь кивнула. Назначение большинства бутылей я не знала, но сумела распознать заживляющую мазь и восстанавливающий эликсир. С трудом влив в полуоткрытый клюв альбатроса воду пополам с лекарством и обработав ожоги, я присела рядом, не зная, что еще можно сделать для столь необычного пациента.

– Надо оставить немного сырого мяса и воду, – посоветовал бесцветный, рассматривая подобие гнезда, которые мы соорудили. Ладавр все еще крутился рядом, заботливо поправляя солому и курлыкая.

Я осторожно провела по перьям на шее птицы. Пальцы коснулись узкого ошейника, на котором висела тонкая бронзовая пластинка.

– «Грискиф», – прочитала я имя птицы. – Как думаешь, он выживет?

Киар пожал плечами.

– Императорские альбатросы – существа удивительные, Вивьен. И очень благодарные. Ты знаешь, что они не отбрасывают тени? Скользят в небе и не отражаются на земле? Идеальные охотники. По легенде, тени белых птиц живут в ином мире. Я надеюсь, этот летун сможет снова расправить крылья. – Помолчав, он указал на дверь. – Солнце садится, тебе надо вернуться в замок до темноты. Идем, я провожу.

Я молча поднялась. Все верно. Ржавчина запретил людям появляться на улице после заката. Все же большинство чудовищ – ночные хищники.

Заперев дверь, мы двинулись к Вестхольду. Морозные сумерки кололи щеки и расчерчивали Двериндариум фиолетовыми полосами. Ночь опустилась резко, как всегда бывает зимой. Возле замка зажглись редкие и тусклые фонари. Когда мы поднимались по ступеням, на улице окончательно стемнело.

На кухне хлопотали Китти и Мелания, но сегодня девушки оказались рассеянными и неразговорчивыми. Обе хмурились. Мелания поставила передо мной тарелку с густой похлебкой и застыла, словно хотела что-то сказать.

– Надеюсь, не отравишь, – пошутила я, погружая ложку в варево.

Послушница вспыхнула, прикусила губу и отошла, комкая в ладонях фартук. Но сегодня мне не хотелось разбираться в настроениях Мелании, так что я молча ела суп – вкусный и вполне съедобный. А потом ополоснула свою тарелку, поблагодарила за ужин и отправилась в свои комнаты, спиной ощущая пристальный взгляд.

Киар довел меня до дверей и кивнул, прощаясь.

– Где ты теперь ночуешь? – спохватилась я.

– Тут рядом, – бесцветный рассматривал меня своими невозможными алыми глазами. – Совсем близко. Если тебе понадобится помощь…

Я с улыбкой покачала головой – ну что может со мной случиться за этими стенами? Пожелала лорду доброй ночи и закрыла дверь. К моему удивлению, ни в гостиной, ни в спальне Ржавчины не было. Я обошла комнаты, размышляя, куда подевался мой несносный друг. Наш разговор в оранжерее оставил неприятный осадок. Но, может, Ржавчина наконец поймет, что мы всегда будем лишь друзьями? Поймет и смирится? Ох, хотелось бы мне в это верить!

Подхватив тяжелый том «Теории о Дарах», я толкнула дверь кабинета. Верну талмуд на место и поищу более захватывающую историю!

Книга вывалилась из рук, глухо стукнувшись о деревянный пол. Во тьме комнаты двигался силуэт – крылатый и черный… Ржавчина? Нет. Не эфрим бесшумно обернулся на мой вздох.

Свет из комнаты боязливо лизнул мрак кабинета и торопливо отступил. Словно не решался осветить тьму внутри. И того, кто стоял в этой тьме.

Кристиан.

Внутренний голос настойчиво посоветовал поступить также. Но, конечно, я не послушалась и вошла в кабинет, оставив дверь открытой. Моргнула, пытаясь лучше рассмотреть человеческую фигуру и крылья за его спиной. О, все святые во главе с Божественным Привратником! Мои глаза не обманули, у Кристиана были крылья! Черные, рваные, изменяющиеся. Словно их соткали в самой Бездне! Человек, стоящий во тьме, казался чужаком. Незнакомец с бирюзовыми глазами, яркими и колючими, словно лед.