Вы признаны опасными - Елена Ивановна Михалкова (2019)

И гугукнул еще эдак насмешливо, как сова в ночи. Я иногда думаю, что у Юрганова и голова на сто восемьдесят градусов поворачивается. Зря, что ли, у него шеи нет.

Вздохнул я и поплелся на кэпэпэ, подбирать навязанных мне салаг.

Мелкотня отиралась возле будки и развлекала сидящего там Горыныча бородатыми хохмами и пересказами институтских розыгрышей. Постоял я за стеночкой, послушал и решил, что не так уж плохи мои дела. Во-первых, салаги попались неглупые, раз к Горынычу нашли подход. Он у нас тип такой, неоднозначный. Рассказывают, по ночам из будки время от времени доносится слюдяной шелест, будто разворачивают гигантский бумажный веер. А уж то, что косяк опален изнутри, никто словно и не замечает: привыкли.

Во-вторых, я убедился, что ребятки-то все знакомые! По фамилиям в списке я их не опознал, потому что Демшиной, Урусовым и Мащенко их никто не звал, а звали Витой, Патриком и Саней.

– Здорово, братцы кролики!

Обернулись, заулыбались.

– Хэллоу, Дэн!

– Дим Димыч!

– Здравствуйте, Дима!

Окинул я их начальственным строгим взором. За то время, что я их не видел, они не сильно изменились. Разве что долговязый Санька Мащенко вымахал еще выше. Англоман! Джинсики куцые на длиннющих, как рельсы, ногах. Идиотская сетчатая футболка. Волосы стоят дыбом, и в ухе тоннель: я первое время вздрагивал, натыкаясь взглядом на эту черную дыру.

Рядом с ним Витка Демшина выглядит девочкой из зубодробительно приличной семьи. Ей бы к длинным черным косам скрипку и портфель с нотами – и хоть сейчас в музыкалку. Росту в Витке от силы полтора метра, личико детское, розовое и чистенькое-чистенькое. Рядом с ней мне все время хочется принюхаться, чтобы уловить запах ромашкового мыла.

Несмотря на безобидный вид, Вита из этих троих самая взрывоопасная. Если бы мне прислали их вдвоем с Саней, я бы уже выл и бился головой об стену, потому что эта парочка – трут и кремень: искры от них летят почище, чем от бенгальской свечи.

К счастью, с ними третий.

Патрик.

С ним-то мы и болтаем, пока лавируем в пробках. Патрик перед ответом задумывается и жует щеки. Удивительно, но от его манеры излагать градус напряженности в машине ощутимо понижается.

Зовут его на самом деле Петя Урусов. В девятом классе Урусов без памяти влюбился, только не в одноклассницу, как полагалось бы подростку, а в страну Ирландию. С пылкостью неофита цеплял на шапку значок в виде клеверного листа, носил зеленый плащик и распевал задорным скрипучим фальцетом ирландские песни. Другого в его дворовой школе побили бы за выпендреж. Но я же сказал: Патрик обладает умением гасить конфликты.

Паренек он с виду невзрачный. Глаза серые, волосы мышиные. Он легко потеет, и тогда тонкие пряди прилипают ко лбу, а очки начинают соскальзывать с переносицы, и он то и дело поправляет их указательным пальцем.

Одним словом – ботаник.

Год назад мне довелось увидеть этого ботаника в деле. Если Витка традиционно для ведуний хороша во всем, что связано с флорой, а у Мащенко, потомственного колдуна, явные способности к реконструкциям любого рода, то Патрик довольно нетипичен для их потока.

Он умеет обращаться с животными и детьми.

В этом я убедился, когда мы разыскивали сбежавшего вампиреныша. Кто ж мог знать, что перепуганный пацан спрячется именно на подведомственном мне участке, причем не где-нибудь, а в детском саду.

Первой почувствовала его Витка, очень удачно оказавшаяся под акацией (если вы думаете, что деревья не реагируют на людей, не говоря уже о вампирах, то глубоко заблуждаетесь). Привел к нему Саня: они все на историческом берут след, хоть информационный, хоть субъектный, как натасканные охотничьи псы. А вот беседовать те десять минут, что к нам мчалась через весь город спасательная группа, выпало на долю Патрика.