Вы признаны опасными - Елена Ивановна Михалкова (2019)

– …ни в коем случае не предпринимаем ничего самостоятельно, – отрапортовала Витка.

– Не зря говорят, что прекрасному полу свойственна осторожность, – шепнул Саня.

Провокатор!

– Если только нет непосредственной угрозы человеческой жизни, – дополнил Патрик.

– Верно, – мрачно кивнул я. – Саня, как понял меня?

– Йес, сэр! – согласился тот. – В смысле, так точно, шеф! Не подведем, не оплошаем!

Похоже, физиономия моя была достаточно красноречивой, потому что он пожал плечами и сказал, сменив тон:

– Да ладно, Дэн, что ты с нами как с маленькими! Какая угроза, чесслово? Ну, погоняли дворняжки парочку роллеров! Ну, мамашка на гормонах заистерила! Нет повода для паники.

Говоря начистоту, я и сам так полагал. Патруль этому лесопарку ни к чему. Магический фон в норме по всей территории, никаких инцидентов за пять дней не случалось… На черта мы копытом землю роем? И студентиков подключили…

Но всего этого я, конечно, не сказал. А строго донес до младенцев, что не нашего ума дело, и вообще Юрганову виднее.

Разделившись, мы приступили к обходу вверенной нам территории. Черт, канцеляризмы из меня так и прут! А что им остается делать, когда по результатам каждого такого обхода я должен кропать отчет?

– Дима, в двадцати метрах впереди собака, – бдительно заметила Вита.

Я пригляделся. Дворняжка как дворняжка, мелкая, облезлая.

– Пока наблюдаем…

Собака поравнялась с нами, задрала лапу на столб и расхлябанно потрусила дальше. Я смотрел на ее тощий зад и размышлял. А не поймать ли блохастое отродье, пока оно окончательно не смылось? А не разъяснить ли эту сову поподробнее? Потому как перепуганные свидетели упоминали похожую дворнягу.

Правда, в их речах фигурировали еще такие эпитеты, как «громадная», «свирепая», «жуткая» и «злобная». Но мы-то понимаем: собака, которая внезапно выскакивает на вас из кустов, всегда будет в два раза крупнее той же собаки, мирно бегущей мимо. И зубов у нее в два раза больше, и растут они вдвое чаще. Удивительный оптический эффект!

Я уже было совсем решил приманить блохастика и даже полез с этой целью в карман за сыром (не заклинания же на него тратить), как мне помешали. Из леса взволнованно закудахтали: «Эличка! Эличка!», и на дорожку выскочил тощенький пенсионер в кедах и спортивных шортах. Заслышав призыв, дворняга подпрыгнула и рванула обратно.

Я поглядел, как старикан надевает на собаченцию ошейник, и понял, что здесь нам ловить нечего.

Возле указателя на родник уже торчал Саня. Патрик бродил вокруг, что-то разглядывая на земле.

– Что там, следы? – издалека крикнул я.

Он молча поднял с земли фантик и показал мне. «Баунти».

Оставшийся участок мы обошли неспешным шагом минут за двадцать. Ничего, абсолютно ничего не намекало на присутствие в парке адской собаки Баскервилей, собачьего маньяка, нападающего на подростков и молодых мамаш с коляской.

– Строго говоря, она ведь не нападала, – сказал Патрик, словно отвечая на мои невысказанные мысли. – Она просто бежала.

– Ран, Форест, ран! – немедленно отозвался Саня.

– А еще точнее, танцевала.

– Дэнс, Молли, дэнс!

Вот это и было тем фактором «сэ», из-за которого все встрепенулись. Показания свидетелей звучали довольно путано, но все пятеро сходились в одном: собака словно пританцовывала. «Как лошадь на соревнованиях, – сказал один из пацанов. – Может, бешеная?»

А другой припомнил, что в пасти у собаки был прутик.

Бешеная, как же! Какую бы тварь ни занесло в Покровское-Стрешнево, бешеной она точно не была. Я подозревал, что это оборотень в терминальной стадии, причем из старых, потому что давным-давно уже не обязательно чертить на земле обрядовые символы, чтобы перекинуться в человека. А судороги передних конечностей характерны для некоторых особо длительных трансформаций.