Вы признаны опасными - Елена Ивановна Михалкова (2019)

Они появились в три часа ночи. Я смотрел, как эти двое пересекают поляну: светловолосый невзрачный юноша в костюме и коренастый мужчина лет сорока в футболке и джинсах, прижимающий к носу платок. Фонарь вспыхнул и потух, и сразу высветились звезды: очень много звезд. Редко увидишь столько над Москвой.

Из парка на меня дохнуло ароматом росистой травы и сырой земли, в которой медленно ворочаются корни деревьев. В зарослях мелькнула чья-то тень, и обострившимся слухом я уловил шуршание летучих мышей под крышей дома умершего мага.

«Вот тебе и оберегающие заклятия, – успел подумать я. – Идиот ты, Дмитрий Савельев!»

И тут они оказались рядом.

– С вашего позволения, я хотел бы уложиться в самый короткий срок, – без интонаций сказал старший и провел ладонью по футболке, стряхивая комара. – Мне не слишком приятно здесь находиться.

Я взглянул на охранников. Оба спали, кулями повалившись на мокрую траву.

– Не препятствую, – осипшим голосом проговорил я.

– Благодарю вас. Патрик, встаньте, пожалуйста, чуть левее.

Я благоговейно взирал, как древний вампир начинает плести кружево заклинания. Собаки отползли к своим клеткам и, кажется, были близки к тому, чтобы самостоятельно запереться изнутри.

Вампир ткал сложное, редкое заклятие. Я улавливал обрывки знакомых магических терминов, видел, как меняется реальность под воздействием его рук. Тонкие длинные пальцы дергали невидимые струны, и в глубине земли рождалась музыка.

Поразительно, что такая сложная и прекрасная магия досталась именно вампирам. И что самое обидное – она неразрывно связана с кровью. Никому из нас, ни магам, ни чародеям, не доступно то, что делал этот древний старик, смотревшийся крепким мужчиной.

Урусов стоял в стороне, как будто происходящее его не касалось, и выглядел непробиваемо спокойным. Вампиры – они как Ланнистеры: всегда платят свои долги. Патрик спас вампирского пацана, и теперь его отец платил добром за добро.

Через час все было кончено. Вампир устало оглядел изменившуюся площадку перед избушкой Иноземцева, слегка поклонился Вите, удостоил меня пренебрежительным кивком – и в три шага исчез из зоны видимости. Вместе с ним растворился и его спутник, за все время не проронивший ни слова. Еще несколько минут я ощущал острый сладкий аромат чубушника, цветущего на берегу озера в двух километрах отсюда, а затем на меня упала обычная бесчувственность, свойственная нам, живым людям. Воняло псиной, да еще откуда-то несло одеколоном – должно быть, от ворочавшихся на земле охранников.

Где-то в глубине души я ждал появления Юрганова – и не ошибся. Но как ни отлично было развито у него чутье, он все же опоздал.

В шесть утра, минута в минуту – хоть будильник по нему сверяй – прошелестели шины, и из черного автомобиля, невесть как оказавшегося посреди парка, выбрался маленький злой Иван Семенович. Покрутил круглой ушастой башкой влево-вправо, оценил уровень магического вмешательства, посмотрел на наши с Виткой виноватые рожи и угрожающе тихо спросил:

– Что? Вы? Сотворили?

Получилось целых три вопроса. Юрганов подумал и присовокупил:

– Идиоты!

Я покосился на загон с собаками. Иван Семеныч проследил за моим взглядом – и изумленно приоткрыл рот.

Дворняги поменяли окрас. Это было бы заметно даже очень ненаблюдательному человеку, а уж Юрганов к таковым не относился. Ну и еще кое-что произошло по мелочи: дом осел на другую сторону, стекло в окне позеленело, а в крыше образовалась здоровенная пробоина, словно ее обстреляли из пушки.

– Где Урусов? – бесцветным голосом осведомился Юрганов.

Я кивнул на участок за оградой.

– Там!

Иван Семеныч посмотрел в ту сторону. Затем посмотрел на меня. В глазах его мелькнуло что-то, похожее на уважение, но я уверен, что относилось оно не ко мне.

– Мальчик среди дворняг? – тихо уточнил он.