Мечта для нас - Тилли Коул (2019)

Я убрал руки от гитары, а девушка продолжила играть. Она тихонько напевала, и ее дыхание согревало мне ухо. Я придвинулся ближе, чтобы лучше разглядеть танцующий перед глазами фиолетово-синий цвет, и слушал, пока не отзвучала последняя нота и сплетающийся в моем сознании рисунок не оборвался.

Дыхание Бонни стало частым и хриплым. Я медленно открыл глаза и обнаружил, что моя небритая щека почти касается щеки Бонни, а ухо почти соприкасается с ее губами.

Оказывается, я успел придвинуться почти вплотную, чтобы лучше слышать ее пение, этот великолепный фиолетово-синий цвет.

Бонни затаила дыхание. Я наклонился еще ближе, не желая отстраняться, медленно запрокинул голову, так что наши носы почти соприкоснулись. Глаза у девушки стали просто огромными, взгляд неуловимо изменился, и мне бы очень хотелось понять, о чем она сейчас думает.

– О чем… – Я сглотнул. – О чем ты думала?

– Кромвель… – прошептала Бонни слегка дрожащим голосом. – Я бы никогда… У меня не получится создать ничего подобного. – Ее щеки покраснели. – Без твоей помощи.

Сердце отчаянно заколотилось у меня в груди.

– Я просто следовал за цветами. – Я кивнул на нее. – За цветами, которые ты создала.

Бонни пристально посмотрела мне в глаза, так, словно могла прочесть мои мысли. Словно хотела заглянуть мне в душу.

– Именно поэтому Льюис пригласил тебя сюда. Он знал, что внутри тебя все еще живет этот дар. Льюис его разглядел. – Темные брови девушки дрогнули, на милом лице появилось сочувственное выражение.

– Почему, Кромвель? Почему ты борешься со своим даром?

Мне за шиворот будто высыпали ведерко льда. Я отпрянул, подсознание побуждало меня бежать или хотя бы сказать какую-то гадость, чтобы оттолкнуть Бонни, как вдруг ее рука выпустила гриф гитары и коснулась моей щеки. Я застыл, это прикосновение словно пригвоздило меня к месту.

В горле встал огромный ком, я боролся с желанием сорваться, но, посмотрев в ее глаза, не смог двинуться и проговорил:

– Потому что этот дар мне больше не нужен.

Ее теплая ладонь по-прежнему прижималась к моей щеке. Какие у нее нежные пальцы.

– Почему?

Я не ответил, и на глаза Бонни навернулись слезы. Неужели она разглядела что-то в моем взгляде, услышала что-то в моем голосе?

И все же я не мог ей ответить.

Рука Бонни выскользнула из-под моей, и я почувствовал себя так, словно меня вытолкнули из тепла обратно в промозглую английскую зиму. Все вокруг вдруг стало холодным и скучным, лишенным тепла. Бонни улыбнулась и снова коснулась гитары. Морщинки на ее лбу разгладились.

– Я не помню новые аккорды.

Я поднялся с табурета и встал за спиной у девушки.

– Сдвинься вперед.

Бонни выгнула шею и посмотрела на меня снизу вверх. У нее расширились зрачки, и все же она сделала, как я просил. Я сел позади нее.

Она все еще была недостаточно близко, и тогда я обнял ее за талию и подтянул ближе, так что ее спина прижалась к моей груди. Бонни удивленно ахнула.

Мои голые руки легли поверх ее рук, татуировки казались яркими вспышками на фоне белых рукавов ее джемпера. Я почти уткнулся подбородком в ее плечо и услышал ее резкий вдох – он походил на красно-коричневую вспышку.

– Руки наготове, – сказал я и покосился на ее обнаженное плечо, оказавшееся совсем рядом с моими губами. Кожа Бонни покрылась мурашками, уши покраснели, и я почувствовал, как уголок губ сам собою ползет вверх.

– Играй. Когда мы дойдем до бриджа, я помогу.

Бонни заиграла и снова запела. Печальные слова песни омывали меня теплым дождем, и каждое из них было словно удар кинжалом в сердце. Фиолетово-синий цвет ее голоса пронизывал мое тело, взлетал и опадал, как линия на кардиомониторе.

Когда Бонни дошла до бриджа, я накрыл ее руки своими. Девушка вздрогнула, но я продолжал двигаться, направляя ее пальцы. Мы сыграли мелодию трижды. Наконец рука Бонни соскользнула с гитарных струн.