Дочь моего друга - Алайна Салах, Ольга Джокер (2020)

Яне моя просьба приходится по душе, потому что она возбужденно ахает и ее дыхание заметно утяжеляется. Несколько секунд треска в динамике — и на экране появляется картинка. Знакомое постельное белье, расширенные голубые глаза, тонкая шея. Изображение, неровно покачиваясь, пускается ниже, открывая обнаженную грудь, подрагивающий живот с впадиной пупка и раскрытые розовые складки, между которых медленно скользит ее палец.

— Ты смотришь? — доносится голос Яны, размытый удаленностью от динамика. Очевидно, ее рука с телефоном в этот момент дергается, потому что на секунду я вижу ее колени, натягивающие спущенные шорты.

— Смотрю. Сделай быстрее. И введи второй палец.

Яна выполняет мою просьбу, и теперь ее постанывания смешиваются с хлюпающими влажными звуками. Чистое порно крупным планом. Я даже невольно щетину тру — уж насколько в сексе искушен, но такого еще не испытывал. Перед глазами начинают плыть кадры того, как я буду ее трахать по возвращении. Заставлю проделать то же самое вживую, а потом разверну задницей.

Хотя от вида ее мастурбации у меня стояк размером с Эверест, но подрочить себя не могу заставить — просто сжимаю член в кулаке, чтобы снизить напряжение. К счастью, долго ждать ее оргазма не приходится — изображение начинает дребезжать усиленнее, Яна протяжно вскрикивает, а после телефон, очевидно, выпадает у нее из рук, потому что теперь я вижу лишь темноту.

Я облегченно выдыхаю, потому что еще пара минут такого просмотра — и я бы по-подростковому наспускал себе в штаны.

— Эй, девочка Яна, — окликаю динамик. — Ты там в порядке?

Секундой спустя я вновь вижу на экране ее изображение: щеки розовые, зрачки — как грампластинки, на лице — смущенная улыбка. И не скажешь, что грязная развратница.

— Андрей?

— Да, Ян.

— Я тебя очень люблю.

Я даже про ноющий член в этот момент забываю. Знаю, что любит, но вслух ни разу не говорила, и от этого в груди сейчас особенно сильно печет. Когда в университете учился, пару раз мне в любви сокурсницы признавались, может, в школе что-то было, не помню. Надя о чувствах говорила, но все это не то. Впервые эти слова имеют для меня значение. Что чувствую? До хера всего, а еще немного растерян.

— Спокойной ночи, Андрей, — Яна подносит к губам два пальца и прижимает их к экрану. — Позвони мне завтра, как проснешься.

Я молча киваю.

***

Так получается, что мой рейс из-за погодных условий перенесли на несколько часов позже, и в Москву я возвращаюсь аккурат ко дню рождения Семена, на который, разумеется, тоже приглашен. Справляют в ресторане «Премьер», народу, по словам Яны, собралось человек пятьдесят.

— С возвращением на родину тебя, именинник, — протягиваю Галичу руку и всматриваюсь ему в лицо. Бледным не выглядит, нездоровым - тоже. Заметно похудел, но это, скорее, заслуга предписанной диеты.

— Здравствуй, дорогой ты мой Андрей Вячеславович! — басит Семен, с широкой улыбкой отвечая на рукопожатие. Снова чувствую неприятный укол оттого, что он ни о чем не подозревает и я по-прежнему нахожусь в статусе лжеца. — Яна сказала, ты к нам прямиком с питерского корабля на московский бал.

— Самолет задержали из-за тумана. Приехал как есть, — я лезу во внутренний карман пиджака и протягиваю ему подарок, который по моей просьбе забрал Петр, — сертификат в бутик элитного алкоголя вроде того, каким владеет Чичваркин в Лондоне.

— Вот это уважаю, — заглянув в конверт, Семен довольно хлопает меня по плечу. — А то Рогачев мне походы к какому-то тибетскому шаману в клинику подарил, а Гарбузов навороченный ортопедический матрас. Еще бы на место на кладбище скинулись.