Мало избранных - Алексей Иванов (2018)

– И как теперь ты хочешь овладеть русской крепостью?

– Мы повторим всё то, что было! – сердито и упрямо ответил Онхудай. – Мы снова перебьём на дороге караул, пленим барабанщика и заставим его стучать. Русские откроют ему, и тогда мы захватим ворота.

– Русские уже никогда не поверят барабану, – возразил Дондоб. – Даже собака не берёт мясо у нохойчи, который поколотил её палкой.

– Тогда я отправлю весь хошун, и воины разрубят ворота на щепки.

– Не разрубят, – уверенно сказал нойон. – Если ворота будут закрыты, русские расстреляют из пушек и хошун, и барун, и зюн, и запсор.

Онхудай стиснул в кулаке золотую пайцзу. Нойон подводил к тому решению, на которое зайсанг очень не хотел соглашаться.

– Тебе надо, чтобы я снял своих воинов с коней? – спросил он.

– Да, – кивнул Цэрэн Дондоб.

Он давно уже простился с наивными степными убеждениями, что война может быть только конной. Неприступные китайские дзонги в горах Тибета войска Цэрэн Дондоба взламывали в пешем строю.

– Ты желаешь унизить меня? – побагровел Онхудай. – На своих ногах дерутся только несмышлёные дети!

– Слава – это победа, а не седло под глупым задом.

Онхудай возмущённо засопел.

– Хорошо, – еле смирился он. – Пусть часть моих воинов по твоему повелению уподобятся жалким ящерицам. Они перелезут через стену, займут ворота и откроют их для всадников, которые добудут победу.

Цэрэн Дондоб заслонил глаза рукой, представляя ход битвы.

– Сделать так, как ты сказал, зайсанг, не получится, – сообщил он.

– Почему? – окончательно разъярился Онхудай.

– Русских больше. Они убьют тех, кого ты пошлёшь к воротам пешими.

– Я не понимаю тебя, нойон! – отчаявшись, признался Онхудай. – Ты полагаешь, что русские сильнее нас, и мы должны отступить?

– Нет, я этого не говорю, – Дондоб, приняв решение, провёл ладонями по лицу. – Теперь слушай, зайсанг. Я объясню, как мы прорвёмся в их логово. Пешие воины должны захватить не ворота, а маленькую треугольную крепость перед ними. В этой крепости есть пушки. Пушки разрушат ворота большой крепости, и тогда наша конница получит доступ внутрь.

Таким способом Цэрэн Дондоб прошлым летом взял китайский дзонг Кумул: сначала орудия джунгар прошибли ворота дзонга насквозь, затем в зияющий пролом ринулось войско нойона.

Но Онхудаю замысел Цэрэна показался неисполнимым.

– Мои воины побеждают врага саблей. Они не умеют стрелять из пушек.

– У меня здесь тоже нет таких людей, – вздохнул Цэрэн Дондоб. Своих артиллеристов он оставил в Кульдже у контайши Цэвана-Рабдана. Нойон не рассчитывал, что артиллеристы могут понадобиться на степном Ямыш-озере, у которого никто никогда не жил. – Но из пушек умеет стрелять перебежчик.

Котечинеры Онхудая нашли Рената и привели в юрту, где совещались нойон и зайсанг. Онхудай переводил слова Цэрэн Дондоба.

– Малое треугольное укрепление называется редут, – неохотно пояснил Ренат. – Его сооружают для защиты ворот от прямого удара.

– Нойон сказал, что это разумно. Сколько там пушек?

– Три. Но я не буду стрелять по своим бывшим товарищам.

– Я легко могу казнить тебя.

– Я уже заплатил и больше ничего не должен, – напомнил Ренат.

– В твоей пайцзе мало золота.

– О чём он спорит с тобой? – спросил Цэрэн Дондоб.

– Он говорит, что ты несправедлив, нойон. Он уже заплатил за всё и не желает служить нам.

– Переведи ему, зайсанг, что он заплатил за себя и за свою женщину. А ещё нужно заплатить за войну, которую он породил.

И вот сейчас Ренат вместе с воинами пробирался по снегам к редуту, а дайчин Санджирг был готов отдать жизнь за него или убить его.