Мало избранных - Алексей Иванов (2018)

Ваня приметил крепкую буланую лошадь: похоже, она была способна рвануть с места и потом держать взятую скорость. Вытащив из-за пазухи самодельную уздечку из верёвочного обрывка, Ваня быстро надел её кобыле на голову, а потом бесшумно, как ночная птица, взлетел на широкую спину лошади. Лошадь испуганно фыркнула и заиграла, топчась. Ваня замер, лёжа на животе. Успокаивая, он поглаживал свою кобылу по шее. И вдруг в ногу Вани вцепился какой-то человек. Это был конюх-моричи; он драл скребком шкуру коня неподалёку от Вани, и Ваня не разглядел его среди табуна.

– Эргэдэл! Эргэдэл! – завопил конюх в тишине.

Весь табун дрогнул, просыпаясь. Ваня лягнул конюха в лицо, но тот не разжал руку и могуче дёрнул Ваню на себя. Ваня съехал с крутого бока лошади и повалился на конюха. Вдалеке послышались крики дозорных. Конюх кинулся душить Ваню, но Ваня был легче одет и двигался быстрее. Он крутанулся в лапах степняка, выхватил из-за пояса противника нож-хутагу, бешено оттолкнул джунгарина, чтобы освободить пространство, и замахнулся, чтобы вонзить клинок. Конюх завизжал от ужаса.

Чья-то сильная рука уже в полёте перехватила руку Вани и вывернула. От внезапной боли Ваня выронил нож и выгнулся. Конюх тотчас нанёс Ване сокрушительный удар в лицо. В глазах у Вани всё вспыхнуло, и он упал. Он ничего не видел среди малиновых кругов, но услышал, как кто-то властно и тихо приказал ему по-русски:

– Уймись, или убьют, глупец!

Расталкивая табун, конные дозорные пробились к месту драки. Конюх-моричи вытирал кровь из уха и прятал на место хутагу. Молоденький русский офицер в распустившихся чунях стоял, тяжело дыша, а за шкирку его держал бухарский купец в дорогом, шитом золотом чапане.

– Я Ходжа Касым, муж сестры зайсанга Онхудая! – громко и свободно крикнул караульным бухарец. Он говорил по-монгольски.

Он торжествовал. Аллах его не оставил! Аллах указал ему путь! Шведского перебежчика он может заменить русским офицером!

– Это пленный русский! – глядя на караульных, конюх указал на Ваню. – Он хотел украсть лошадь и сбежать! Я схватил его!

Караульных было четверо. Они вытащили сабли и не сошли с коней.

– Ты очень достойный человек, – величественно сказал Касым, кланяясь конюху. – Ты делаешь своё дело как должно. Назови своё имя, моричи.

– Очирбат, – сердито буркнул конюх, ещё ничего не понимая.

– Я награжу тебя, Очирбат. Но ты немного ошибся. Этого русского мне дали в слуги. Я послал его в табуны выбрать для меня лошадь. Зайсанг Онхудай дозволил мне выбрать любую. Однако мой глупый слуга не знает наших порядков, и он не спросил дозволения у вас, каанары.

– А почему ночью? – недоверчиво спросил один из дозорных.

– Чтобы не бегать за табуном по степи.

– Ты лжёшь, – сказал другой дозорный. – Ты спасаешь беглеца.

Ходжа Касым покровительственно улыбнулся.

– Очирбат, какую лошадь выбрал мой слуга?

– Вот эту, буланую трёхлетку. Её зовут Буудал.

– Достойная ли это лошадь?

– Она лучшая на восемь косяков, – признал конюх.

– Вот видишь, – блеснув зубами, улыбнулся Касым, словно достоинство лошади оправдывало конокрада, и негромко, спокойно приказал Демарину по-русски: – Поклонись командиру караула.

– Я офицер! – строптиво ответил Ваня.

– Ты виноват, а он из знатного рода.

Гневно сопя, Ваня нехотя поклонился джунгарскому воину.

Караульные посмотрели друг на друга, размышляя.

– Верни русского туда, где ему должно быть ночью, бухарец, – наконец решил командир. – Моё имя Цоггэрэл. Меня ты тоже обязан наградить.

Касым опустил голову, прижав правую руку к сердцу, а левой рукой придерживая правый рукав, – так изъявляют глубокое почтение.

Караульные повернули коней. Касым и Ваня смотрели им вслед.

– Вернёмся на стан, юноша, – сказал Касым по-русски. – Ты не ведаешь, насколько ты будешь мне благодарен. Как тебя зовут?