Крушение империи - Роман Злотников (2022)

– Если уж из Кошице до Питера доехали, то уж тут-то… – ну это да. Из Кошице мы добрались до Ленинграда на машине. Границу СССР пересекли в Ужгороде, до которого от Кошице было меньше ста километров. Старшина-пограничник аж охренел, когда мы заявились на КПП, а потом очень долго копался в документах и куда-то названивал. Но в конце концов нас впустили-таки на родину. Однако заночевать нам пришлось прямо там же, в Ужгороде, оказавшемся очень приятным и не совсем советским городком. Больше всего он напоминал ту же Чехословакию, а из советских республик – Прибалтику, по которой мы изрядно попутешествовали прошлым летом…

В Кошице я слился. Причем просто эпически. И дело даже не в том, что марафон я закончил за пределами первой даже не десятки, а двадцатки, а в том, что произошло после этого. На пресс-конференции, куда меня пригласили как одного из членов Зала славы марафона, меня просто заклевали. Причем в первую очередь не местные, они-то как раз выглядели более-менее лояльными, а австрийцы, немцы и англичане. Как выяснилось, в этом марафоне участвовало довольно много иностранцев, и для освещения их участия как раз и понаехало множество западных корреспондентов. Ну а когда до них дошел слух, что в этом марафоне примет участие один из «кровавых мальчиков» Советов, по полной замаравшийся в «убийствах мирных жителей подвергнувшейся беспрецедентной оккупации мирной страны», которому когда-то, не иначе как попустительством божьим, удалось выиграть этот марафон – они страшно возбудились и, так сказать, «наточили свои перья»… Ей-богу, во время пресс-конференции я временами чувствовал себя звездой почище «Битлз» или Мэрилин Монро. Об официальном победителе все как будто забыли. Цель у этой наглой толпы была одна – я. И они долбили и долбили меня вопросами. Причем большая их часть не имела никакого отношения к Кошицкому марафону. Зато у меня создалось впечатление, что я сам, собственноручно замочил какого-то польского ксендза по имени Ежи Попелушко. Уж больно настойчиво мне предлагали покаяться за его убийство.

Увы, сделать ничего я так и не смог. Впрочем, в этом была не только моя вина. Как когда-то Хрущев в своей некрофобской борьбе с покойным Сталиным громкими разоблачениями напрочь обрушил авторитет СССР в мире, так и сейчас привластные группировки, проталкивая на пост Генсека старых маразматиков, которые, едва только умастив свой старый морщинистый зад в кресле главы партии и страны, быстро один за другим уходили в могилу, окончательно опустили авторитет страны ниже плинтуса. И это отразилось на всем. СССР теперь больше не уважали и даже не боялись, а презирали. Спасти СССР, убив Горбачева или, там, Ельцина? Три раза «ха-ха»! Все было разрушено еще до них…

Короче, побившись, так сказать, как рыба об лед и ничего не достигнув, я психанул и ушел с пресс-конференции, обозвав присутствующих на ней журналистов «продажными суками, отрабатывающими иудины сребреники». Что, естественно, на следующий же день было с радостью растиражировано по всем доступным каналам. Так что, что бы там ни задумывалось со мной группой, к которой принадлежал Пастухов, этого точно не получилось.