Королевство плоти и огня - Дженнифер Арментроут (2020)

– Пойди поговори с Джаспером, – перебила я. – Потому что, как я уже сказала, я не хочу сейчас с тобой разговаривать.

– Продолжай твердить это себе, и, возможно, это станет правдой. – Кастил повернулся к Киерану, а я уже была близка к тому, чтобы ему врезать. – Я надеюсь, у твоего отца есть веская причина поговорить со мной именно сейчас.

– Зная его, могу предположить, что он просто хочет над тобой посмеяться, – ответил Киеран. – Так что иди повеселись.

Кастил показал Киерану неприличный жест и направился к двери.

– Достойное принца поведение, – бросил ему вслед Киеран и повернулся ко мне. – Идем, Пенеллаф. Я отведу тебя в твою комнату, а потом вернусь. Нужно будет проследить, чтобы Кастил в самом деле никого не убил, потому что мой отец наверняка выведет его из себя.

– Я не… – Я тяжело вздохнула, слишком раздраженная, чтобы даже спорить. – Ну ладно.

Киеран ждал, протянув руку. Подавив проклятия, я прошла мимо него.

– Ужин был впечатляющим, – сказал он, когда мы обходили крепость.

– Правда?

Он фыркнул.

Мы оба шли молча. Лишь когда он собрался закрыть дверь моей комнаты, я спросила:

– Так это твой отец? Глава вольвенов?

– Да, он говорит от их имени. Доводит до короля с королевой проблемы и идеи.

Я вспомнила, что Вонетта собирается поехать домой, навестить мать.

– Твой отец обычно находится в Пределе Спессы?

– Он регулярно наведывается к вольвенам, которые здесь живут. Иногда мама приезжает с ним, но сейчас она ждет пополнения.

Я не сразу поняла смысла его слов. Потом до меня дошло.

– Твоя мама беременна?

Он слегка улыбнулся.

– Ты так удивилась.

– Прости. Просто… ты же примерно одного возраста с Кастилом?

– Мы ровесники. Вонетта, которой недолго осталось быть в семье младшенькой, родилась через шестьдесят лет после меня. Моему отцу почти шестьсот лет, а матери – четыреста. После Аластира отец – самый старый из ныне живущих вольвенов.

– Это… целая пропасть в возрасте между детьми, – вымолвила я.

– Нет, если учесть, как долго растут вольвены. Хотя Беккет напоминает смертного подростка не старше тринадцати, на самом деле ему намного больше лет, чем тебе. Как и Квентину.

Логично. Кастил говорил, что, когда атлантианцы вступают в Отбор, старение замедляется. Хотя Квентин выглядит моим ровесником или чуть моложе, он, скорее всего, намного старше.

– Как твой отец занял этот пост?

– Войну пережили не так уж много вольвенов, поэтому особого выбора просто не было, – объяснил Киеран, и… и если подумать, это печально. – Ты уверена, что хотела спросить меня именно об этом?

Да.

И нет.

Во мне горит очередной вопрос, но я не собираюсь его задавать.

Киеран помедлил и кивнул.

– Тогда спокойной ночи, Пенеллаф.

– Спокойной ночи, – пробормотала я, не двигаясь с места, пока дверь не закрылась.

Потом я осталась одна. Наедине со своими чувствами и мыслями.

Обручен с другой.

На меня накатила усталость. Я медленно вошла в спальню и решила рассмотреть одежду, принесенную Вонеттой. К счастью, там не оказалось ни одной белой вещи. Я взяла длинную темно-синюю тунику без рукавов и с разрезами по бокам. По подолу и вырезу тянулась золотая вышивка. Другая туника оказалась золотистой, почти как глаза первичных атлантианцев. Я погладила мягкую хлопковую ткань. Еще была изумрудно-зеленая рубашка с рюшами на рукавах и замысловатым вырезом.

Я отложила рубашки и нашла две пары черных легинсов, почти таких же плотных, как штаны, и на вид обе пары мне по размеру. На стопке нижнего белья лежал сложенный плащ с капюшоном. Вонетта упоминала плащ из хлопка, и, увидев его, я поняла, что она была права: эта вещь подходит к местной погоде гораздо больше, чем тяжелые зимние плащи.

Но то, что оказалось под ним, меня смутило.