Голый край - Антон Пешкин (2021)

Оставалось лишь вздохнуть и скрестить руки на груди. Один и тот же вопрос, задаваемый каждый день в конечном итоге попросту начинает раздражать.

– Я не собираюсь идти к друиду, ма-а-ам, – протянула, глядя матери прямо в глаза.

– А второе правило?

– И с путешественниками разговаривать тоже не буду.

Снова вздохнула и потянулась, наконец, к своей кровати. Здесь, не то чтобы прятала, скорее просто хранила то, что позволяло мне хоть иногда, когда матери нет рядом, побыть нормальным, полноценным ребенком. Под подстилкой из соломы лежала пара тонких конопляных штанов, подаренных мне одним странником.

– И зачем же тебе штаны, Майя? Ты ведь девочка, – женщина села на низкую табуретку у очага, наблюдая за тем, как я переодеваюсь.

– И что, что я девочка? – нахмурившись, ответила.

Родительница не смогла найти ответ.

Подол платья несколько раз подогнула, а затем перевязала тонким пояском. Так оно было похоже скорее на длинную рубаху. Оголенные теперь худые ноги быстро проскользнули в широкие штанины, а затем тонкая веревочка на талии стянула верх, чтобы штаны не спадали. В такой одежде чувствовала себя гораздо комфортнее, несмотря на одну единственную проблему: в нашей деревне, видимо, и не знали про такую вещь, как нижнее белье. И если в платье было свободно, кожа могла дышать, то штаны то и дело натирали ягодицы и колени. Ткань была очень грубой.

– Все! – завязала шнурок на поясе. – Я побежала!

С этими словами на бегу обняла маму и выскочила из дома. Спиной почувствовала ее тяжелый взгляд, но к такому уже привыкла и смирилась. Для матери я была странным ребенком, и тем печальнее, что единственным. Не раз слышала по ночам, как отец тяжело пыхтел, а мама тихо стонала, но за эти годы им так и не удалось зачать кого-то еще. Боюсь, что странное дитя в лице меня, девочка, которая ведет себя как мальчик, так и останется последним ребенком Борта.

Вновь побежала по деревенским пыльным дорогам, уже ничего не придерживая и не задирая – за этим и носила штаны взамен сковывающего движения платья. Еще издалека, лишь подбегая к нашему привычному месту встречи на пустыре близ одного из домов, заметила свою компанию, теперь уже собравшуюся в полном составе. Кира, будучи всего на год младше меня, обладала характером настоящей воительницы и о чем-то бурно спорила со Снорри. Варс грустно взглянул в мою сторону, пожав плечами.

Подошла к младшему из братьев и положила руку ему на плечо. Он слегка поежился. Видимо, не любит прикосновения.

– Что за шум и без драки, м? – спросила.

– Да ну тебя, еще не хватало, чтобы…

– Шучу я, Варс, – улыбнулась и потрепала его по макушке. – Так чего творится?

– Сама послушай… – пробурчал в ответ паренек.

Убрала руку с его белокурых волос и подошла поближе к спорящим Снорри и Кире. Они были так увлечены, что не сразу заметили, и мне удалось подслушать их беседу, сопровождающуюся активной жестикуляцией.

– Я тебе еще раз говорю, Кира. Мой брат не… – Снорри поднял указательный палец перед носом девочки.

Та резко хлопнула его по руке и встала на цыпочки, глядя в глаза.

– Да? – ехидно ухмыльнулась она. – А чего ж тогда ты его защищаешь? Что, Варс не может сам ответить маленькой девочке?

– Он не трус! – рявкнул Снорри и Кира отшатнулась назад. – Не трус, понятно?! Я своего брата знаю! В нашей семье все храбрые!

– Да-да-да. Расплачься еще, нытик распухший, – снова ухмыльнулась девчонка. – Вы оба два труса!

– А вот и нет! – обиженно прикрикнул Снорри.

– А вот и да! – оскалилась Кира.

– А вот и нет!

– Да!

– Нет!

– Даже девочки храбрее вас! Майя храбрее!

А вот это уже интересно. Именно на этом моменте разговора, который увяз уже в пустых оскорблениях без каких-либо аргументов, решила вставить свое слово.

– Я-то? – улыбнулась и обхватила губами длинную травинку, пожевывая. – А ты с чего так решила-то вообще, мелкая?