Обманутый и оскорбленный - Александр Ярославцев (2021)

По замыслу творцов этой бузы, Рылеев со товарищи должны были только обозначить угрозу престолу и не более того. Но, как часто бывает в подобных случаях, джинн, выпущенный из бутылки, не пожелал повиноваться своим освободителям. Молодые люди восприняли все слишком серьезно и, уподобившись мятежному Вашингтону, решили преобразить русскую империю в республику.

Несколько дней подряд на квартире Рылеева непрерывно собирались различные люди, из которых хозяин дома, пламенный революционер и хороший агитатор, усиленно делал новых Дантонов и Робеспьеров, не забывая при этом щедро кормить и поить их на деньги, взятые из кассы Русско-Американского банка.

Назначив в диктаторы князя Трубецкого, как имевшего полковничий чин и относительные понятия о военном искусстве, Рылеев все же решил подстраховаться, видя его колебания относительно успеха дела. Для полного и окончательного успеха восстания молодой поэт намеривался физически уничтожить всю императорскую семью, чем окончательно отрезал своим товарищам все пути к возможному отступлению. Для этой цели Рылеев уговорил поручика Розена силами подчиненного ему батальона во время восстания ворваться в Зимний дворец и расстрелять всю императорскую фамилию, включая малых детей Николая.

– Не бойся, Андрей, история нас оправдает, – вещал Рылеев, усиленно подливая поручику хмельной мадеры, до которой молодой заговорщик был очень охотлив.

Однако и этого мятежному поэту показалось мало. В его разгоряченном событиями мозгу родился простой и очень эффективный план решения всех проблем, а именно убийство самого наследника престола. В исполнители своего ужасного замысла наследник Робеспьера определил Петра Каховского, мелкого дворянина, вот уже полтора месяца полностью жившего за счет Рылеева.

– Петруша, пришла пора платить долги. Мне и Отечеству, – величаво произнес поэт вечером тринадцатого декабря, ненавязчиво подталкивая Каховскому дуэльный пистолет. Тот недолго отнекивался от поднятия руки на помазанника Божьего. Полностью погрязший в денежных долгах Рылееву, он давно цинично смотрел на жизнь, стараясь видеть во всем только положительные стороны своего существования.

Николай был хорошо информирован о дворянском заговоре, но ничего не мог предпринять против него, полностью лишенный власти благодаря стараниям Милорадовича. Единственное, что он мог предпринять, так это повторно послать к Константину курьера для получения акта отречения. Эту важную миссию он возложил на своего младшего брата Михаила, душой и телом преданного ему. Одновременно с этим цесаревич велел подготовить манифест, в котором объявлял себя императором, ссылаясь на волю усопшего брата и отказ от престола Константина, который Михаил должен был вот-вот привезти.

Младший брат не подвел Николая, доставив в Петербург долгожданное отречение вечером тринадцатого декабря и с честью выполнив тайную миссию, о которой мало кто знал, и в первую очередь вдовствующая императрица. Когда поздно вечером Милорадович прочитал привезенные из Варшавы бумаги, он не смел более протестовать и первым принес присягу верности новому правителю России.

Казалось, что худшее уже позади, но утро четырнадцатого декабря явило молодому императору нового врага в лице восставших полков, вышедших на Сенатскую площадь к памятнику Петру I.

– Константина, Конституцию! – ретиво кричали стоявшие в каре солдаты, которым заговорщики торжественно объявили, что подлинный император Константин Павлович прислал манифест о сокращении срока службы до пяти лет и приказ о выплате двойного жалования по случаю своего вступления на престол.

Прекрасно зная сокровенные нужды рекрутов, декабристы били точно в десятку, говоря солдатам то, что те хотели услышать. На вопросы городских прохожих, кто это такая Конституция, солдатики браво отвечали, что это польская жена нового государя императора Константина Павловича.