Длинные версты - Владислав Конюшевский (2021)

– А на самом деле… Понимаешь, она вообще не волновалось перед покушением. Я ведь внимательно ее реакции отслеживал. Не было там волнения. Напряжение, сосредоточенность – это да. Но не волнение. Не ведет себя так человек с тем нервическим темпераментом, что она потом в палате изображала. Тем более, которая еще буквально пару недель назад была обычной домашней девочкой. – В этом месте, не удержавшись фыркнул. – Ха! Девочкой! Этой крале не менее двадцати пяти. Может, больше. Там и сиськи уже подотвисли, и мимические морщины никак не тянут на малолетку.

Собеседник удивился:

– Ты когда ее общупать-то успел?

– Когда в коляске ехали. Общупал, осмотрел. Заодно забрал дамский пистолетик на подвязке. Что, кстати, тоже намекает… И еще обнаружил весьма характерный мозоль на указательном пальце. Хорошо так загрубевшую. Это означает, что дамочка пострелять любила. Да и само оружие покушения… Ты шмалял из кольта? Нет? Так вот – это довольно тяжелый пистолет, и к нему надо привыкать. Зато калибр такой, что валит практически гарантированно.

Лапин продолжал недоумевать:

– Но зачем тогда все это было? Ну, весь разговор?

Я не стал ему говорить, что чужую ложь с каждым днем чувствую все лучше и лучше. Зачем смущать умы неискушенных людей? Мне и «Чура Пеленовича Сварогова» выше крыши хватило. К чему преумножать? Поэтому бесхитростно ответил:

– Ну а что, надо было прямо там, в лечебнице, из нее сведения выбивать? Ну так народ этого не поймет. Слухи пойдут. Зачем это надо? Да и расслабилась она сейчас. Считает, что навешала нам лапши на уши… э-э-э… ловко обманула. А ее, такую всю тепленькую, через часик чекисты к себе уволокут и начнут там колоть по полной. Студентика-то уже небось вовсю допрашивают.

Комиссар задумался.

– Слушай, ежели она настолько опасная, то вдруг сбежит, пока мы ходим?

– Не сбежит. Там, помимо чекиста, еще двое наших парней осталось. Думаю, если что, втроем с однорукой справятся. Хотя мышцы у нее интересные. Не девичьи. Такое впечатление, что она какой-то борьбой занималась…

* * *

Ночка выдалась бессонная. И если бы не мое участие, то развела бы эта стервь чекистов, словно кроликов. Не умеют они еще работать. Вот практически ни фига не умеют. А так оказалось, что невинная барышня Твердова не столь уж невинна и вовсе даже не Твердова. Настоящие анкетные данные этой фурии – Лидия Прохоровна Грубец. Вдова, двадцати восьми лет. Детей нет (то есть был ребенок, но умер во младенчестве). Сама из мещан. С мая семнадцатого была добровольцем в Кубанском женском ударном батальоне. Нынешнее звание – подпоручик. Служит в контрразведке Всевеликого Войска Донского. Меня «всевеликие» решили шлепнуть, как ответ за уничтожение Дроздовского. Ведь после его смерти подразделение распалось, а офицеры разбрелись кто куда. Большая часть при этом осела у Краснова (я даже не удивился, что эти русофобы друг друга сразу нашли). Вот они и ели плешь, взывая к мести.

Вначале Чура думали исполнить в Ростове, но пока собрались, выяснилось, что батальон убыл в Таганрог. Там, соответственно, его тоже поймать не получилось, поэтому пришлось возвращаться в Ростов. И тут их агент (студент по фамилии Лемако) сообщает, что искомый комбат чуть ли не в одиночку шляется по городу. Грубец вместе с напарником, который впоследствии исполнил роль невезучего извозчика, тут же рванули в Таганрог. Пару дней следили, а потом решили, что пора действовать.