Как падающий снег - Мара Вульф (2014)

Я чувствовала себя неуютно, но, с другой стороны, мне пришлось иметь дело только с ним, а не с ним и Рэйвен одновременно. Может, мне удастся убедить его вернуть шар. Это не так уж и сложно. Ларимар – его мать, чего ему бояться?

В молчании мы гуляли.

– Она тоже здесь? – спросил Рубин спустя некоторое время.

– Если можно так сказать, – я огляделась, чтобы посмотреть, нет ли рядом голубя. Но Ларимар пряталась.

– Чего она хочет?

– А сам ты не догадываешься? Она хочет вернуть шар. Если ты этого не сделаешь, она выгонит Софи и доктора Эриксона из Лейлина.

Рубин замер на месте.

– Она не посмеет. Это же будет смертный приговор для Софи.

– Тогда ты знаешь, что нужно делать.

Он взъерошил волосы, опускавшиеся до плеч.

– У меня нет шара.

Я в изумлении уставилась на него.

– Но Ларимар в этом твердо уверена.

– А еще она твердо уверена, что Рэйвен как-то замешана в исчезновении Элизьен.

– А ты нет?

– Тебе не кажется, что, если бы я не доверял Рэйвен, меня бы тут не было?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею. Может, вы сговорились. В любом случае, я не хочу, чтобы с Софи что-то случилось, а Кассиан рассказал мне, что вы с Рэйвен очень к ней привязаны.

– Он тебя тоже проинструктировал. Можно было догадаться. Самый преданный слуга моей матери, – последняя фраза отдавала горечью.

– Все так говорят, но правда ли это? – спросила я, надеясь услышать «нет».

– К сожалению, да.

– А правда, что он был твоим лучшим другом?

Рубин кивнул.

– После войны он изменился. Он уже не был тем Кассианом, которого я знал. Раньше он был веселым.

Такого я даже представить себе не могла.

– Конечно, ему было нелегко смириться с тем, что он навсегда останется слепым. Мне кажется, это кошмар.

– Он был лучшим воином Элизьен, но никто не смог ему помочь.

– Сначала я думала, что он родился слепым.

– Это едва заметно. Кассиан тренировался, как сумасшедший, чтобы никто этого не замечал. Его нельзя сломить.

Я не была в этом так уверена, но промолчала. У меня было ощущение, что слепота все больше изматывает Кассиана.

– И нет никакой возможности восстановить его зрение?

– Вообще-то есть.

Я представила себе Кассиана, который видит, от которого мне не нужно было прятаться. Не то чтобы я могла осуществить это сейчас, но я хотя бы пыталась.

– И как? Почему он не попробовал это сделать?

Рубин отмахнулся.

– Королеве нужны все семь ауреолов, чтобы попросить о его исцелении.

Мои шаги замедлились. Мы остановились у волнореза и смотрели на море, которое обрушивалось на подножие скалы.

– Почему Элизьен этого не сделала?

– Магические предметы можно собирать в одном месте только в самых исключительных случаях. Каждая семья хранит свой ауреол, как настоящее сокровище. Их привозят во дворец только для коронации новой королевы или в случае, когда нашему народу грозит серьезная опасность.

– Почему?

– Они объединяют слишком много силы. Если кто-то получит все семь ауреолов, он сможет править всем волшебным миром и, возможно, миром людей. Никто не может взять на себя такую ответственность, не злоупотребляя властью.

– И зрение Кассиана не стоит такого риска, – заключила я.

– Он был готов пожертвовать своей жизнью ради своего народа, – ответил Рубин. – По крайней мере, я так думал.

– Что случилось потом?

– Элизьен исчезла. Трон не может оставаться свободным, и после изгнания Рэйвен свои права на престол заявила Ларимар.

– А для ее коронации нужно собрать все ауреолы.

Рубин кивнул, соглашаясь со мной.

– Она пообещала Кассиану исцелить его.

– Разве другие семьи не дали свое согласие?

Мы услышали голубиное воркование, и Рубин огляделся. Ларимар сидела в паре метров от нас и сердито смотрела на меня. Это я прекрасно понимала.

Рубин замер.