Княжич - Андрей Минин (2021)

– Так где же он? – капризно спросил кровный родственник хана из так называемой золотой молодёжи, привыкший получать всё, что захочет. – Мне надоело сидеть в этом мрачном городе, отказывая себе в удовольствиях!

На полу, застеленном таким количеством пушистых цветастых ковров, что самого пола было не видно, были расставлены десятки тонких фарфоровых чаш, полных самых разных блюд. Плов, перемеч, фаршированная баранина, чак-чак, бэлиш с уткой, тунтэрма… Чего тут только не было.

– Сибирь, господин мой. Суровый край. Как они только здесь живут? – С отвращением взирал на все эти блюда Абай, явно недовольный малым выбором. – Дикари.

– А ещё этот холод, – закутался в халат Ильхам, словно на дворе стояла зима.

Слуги же, заходившие в номер для смены блюд, не могли продохнуть, сразу начиная потеть в жарко натопленном помещении и чихать, непривычно заволокло всё пространство дымом от благовоний и кальяна.

Вытянутой руки не видно.

– Звал, Ильхам? – Зашел в комнату старый эмир Бухара, приставленный к нему отцом ещё в детстве и пытающийся научить тогда ещё маленького Ильхама премудростям работы с саблей, интригам и управлением черноногими, в чём не преуспел.

За провал в воспитании своего сына Утямыш-Гирей оставил его при юном отпрыске и словно вовсе забыл о старом товарище.

– Да, эмир, – благосклонно кивнул ему принц крови Казанского ханства. – К походу всё готово? Воины сыты? Обуты? – Похихикивал он, выкурив дурман-травы из кальяна.

– Все вооружены и готовы, но я ещё раз говорю – это плохо закончится, – убеждал господина эмир. – Этот Семён окопался в лесу. У него есть тяжелое вооружение и вертолёты. Говорят – даже танки! Когда как у нас ничего этого нет. Открыто нападать на него – плохая затея, – покачал головой Абай.

– Ты что, старый дурак, вздумал мне перечить?! – Недвусмысленно вынул саблю до середины Ильхам, оправдывая прозвище Гневливый. Вынимать саблю из ножен полностью сын хана не стал. Знал, что тогда по обычаям его народа родовое сакральное оружие будет требовать крови и бой насмерть с эмиром будет неизбежен.

– Мой брат, Ибрагим, спит и видит, как подвинет меня в очереди к престолу отца, – шипел Ильхам, не переставая теребить рукоять сабли. – Его поддерживает группировка этих поганых москалей при дворе! – вскричал он. – А мой брат Идигей, целующий ноги крымчакам? Думаешь, он откажется подтолкнуть меня в спину, когда я стою у края пропасти?

– Ильхам, – тяжело прикрыл глаза эмир, не зная, как втолковать в голову молодого и горячего мужика простую истину. Бой с Семёном может стоить им жизни всей дружины. Но главное даже не это! Если они проиграют, то место «гневливого» в череде наследников хана пошатнётся как бы не сильней, если бы он просто забыл об этом Семёне с супружницей.

За себя, Ильхама и его ближайших сподвижников он не боялся. Если они и проиграют, то муж той девицы, которую обрюхатил ещё безусый тогда малец, не посмеет их убить. Пленит и потребует выкуп, но не убьёт. Никто так не делает. Никто не убивает таких знатных людей. Последствия могут быть непредсказуемы.

– Позволь мне хотя бы представить тебе возможного союзника, – попросил эмир, и Ильхам наконец задвинул саблю, просто кивнув.

– Зайди! – выкрикнул Бухара, и в комнату прошел взрослый парень, с синяками под глазами, бледным лицом и подрагивающими руками.

Галлям и его брат Абай насторожились, невзначай пересев и прикрыв господина.

На вопросительный взгляд недовольного Ильхама, сразу распознавшего наркомана со стажем, эмир лишь пожал плечами.

– Это достойный наследник боярского рода Гончаровых, – представил он опустившегося мужчину. – Их род, как и наш, имеет право называть себя Чингизидами. Младшая ветвь.