Штуцер и тесак - Анатолий Дроздов (2020)

– Запросто! – кивнул тот и стал задумчиво перебирать струны. В доме установилась тишина. Все смотрели на лекаря, понимая, что видят незнакомое для себя действо – рождение песни.

Светилась, падая, ракета,

– тихо начал Руцкий,

как догоревшая звезда.

Кто хоть однажды видел это,

тот не забудет никогда.

Он не забудет, не забудет,

атаки яростные те.

Под Красным в поле за Смоленском,

и на Смоленском большаке[103]…

Как-то так, – сказал, прервавшись. – Далее пока не сочинилось, но я этим займусь.

– Постарайтесь! – попросил Неверовский. – Нельзя, чтобы забыли о подвиге солдат и офицеров, тех жертв, что они принесли на алтарь Отечества.

– Сколько их еще будет! – вздохнул Руцкий. – Неприятель силен. Под началом Бонапарта лучшая армия Европы. Побить-то мы их побьем, но кровью умоемся. Принесло же этих шаромыжников!

– Как вы сказали? – удивился генерал. – Шаромыжников?

– Ну, так шер ами, шер ами, – передразнил лекарь французский говор.

Офицеры засмеялись.

– Забавное слово, – улыбнулся Неверовский. – Кстати, Платон Сергеевич. Показывал вашу пулю в штабе армии. Не заинтересовались. Сомневаются, что от нее выйдет толк.

– Но вы-то видели результат?

– Да, – кивнул Неверовский. – И уже приказал отлить такие для своей дивизии – пока для егерей.

– А другим и не нужно.

– Почему? – удивился генерал.

– Линейную пехоту учат стрелять на дальность до ста шагов. На такой дистанции и круглая пуля смертельна. К тому же солдаты палят по колоннам противника, не слишком целясь. А вот егерей обучают стрелять метко и издалека. Им и нужны пули, которые поражают за триста шагов.

– Неверно рассуждаете, Платон Сергеевич! – покачал головой Неверовский. – Если вся армия станет поражать колонны врага с дальней дистанции…

– Для этого следует ее переучить, – не согласился Руцкий. – Пуля с выемкой на донце по-другому летит. У нее более настильная траектория.

– Что? – удивился генерал. Выслушав объяснение, покачал головой. – Не ожидал таких познаний от лекаря.

– Было время изучить, – сказал Руцкий. – Новую пулю мы на деле опробовали. С ней целиться нужно по-другому, иначе на большой дистанции промахнешься.

– Точно так, ваше превосходительство! – подтвердил Спешнев.

– Подскажете моим егерям, как нужно? – спросил Неверовский.

– Всенепременно! – заверил штабс-капитан.

– Благодарю, господа! – сказал генерал, вставая. Офицеры вскочили следом. – Веселитесь, заслужили. Боюсь ошибиться, но как бы завтра не началось. Я только что из штаба армии. Высланные на разведку казаки сообщили, что основные силы Бонапарта в дне пути от Смоленска. Нашей армии приказано дать им бой и задержать насколько возможно.

– А Барклай? – спросил командир батальона.

– Будет отступать далее, – скривился Неверовский. – А мы – следом. Военный министр заявил, что неприятель слишком силен, а государь поручил ему беречь армию. Она у него одна.

Офицеры возмущенно загомонили. Увлеченные, они не заметили, как лекарь произнес вполголоса: «Умница!» Он единственный из всех не выглядел расстроенным. После ухода Неверовского раздосадованные офицеры расселись за столом.

– Спеть вам еще, господа? – спросил лекарь. – Или настроения нет?

– Давайте! – согласился командир батальона. – Хоть какая-то радость.

Офицеры закивали. Руцкий охватил пальцами гриф гитары.

– Отшумели песни нашего полка, отзвенели звонкие копыта…

Глава 14

– Слушаю вас, полковник! – сказал Даву, глянув на вошедшего в избу начальника разведки. – Что-то срочное?

– Да, ваша светлость! – поклонился Маре и протянул ему сложенный лист бумаги. – Только что из Смоленска вернулся агент. Важные сведения.

– А именно? – уточнил маршал, принимая бумагу.